Маленький Сайгон

— Таковы все Фраи. Вы настоящие морские волки во всем, что касается того, как жить. Передай всем, что я вас люблю. — Она встала в дверном проеме. Яркое утреннее солнце и желтые холмы каньона Лагуны виднелись за ее плечами. — Прощай, Чак. Желаю… желаю тебе хоть как-то устроиться в этом мире.

— И тебе того же. Прощай, Линда.

Перед самым полуднем зазвонил телефон. Джулия из «Азиатского ветра». Она искала Беннета. Звонила ему всюду, где могла и даже не могла его застать.

— Он просил позвонить, если генерал Дьен предпримет что-нибудь экстраординарное. Он назначил кому-то встречу у меня в кабаре. Дьен часто проводит здесь деловые встречи. Он заказал отдельный кабинет на четверых, через час.

Фрай задумался ненадолго.

— Не знаю, где Бенни.

— Я не спрашивала, зачем ему понадобилось, чтобы я следила за генералом. Я просто обещала ему, что дам знать. Я доверяю твоему брату. А генералу нет.

— Как поживает твое окно с односторонней проницаемостью?

— Откуда ты о нем знаешь?

— Увидел, когда был в гримуборной.

— Отлично поживает. ФБР установило его восемь лет назад. Они считали, что коммунистические агенты используют мой клуб как место для встреч. В потолочный светильник вмонтировано подслушивающее устройство. Им несколько раз воспользовались, но потом перестали.

— Генерал Дьен знает об этом?

— Конечно нет. Я никому не рассказывала, что за ними шпионят в моем кабаре. Надо было бы все это убрать, только это большие расходы.

Фрай опять задумался.

— Что если я приду вместо Бенни?

— Было бы неплохо.

— Буду через полчаса.

Фрай сидел на стуле в гримуборной Ли. Джулия потянулась в шкаф и нажала кнопку. Стенная панель отодвинулась, открыв окно.

Джулия возилась с магнитофоном.

— Почему ты хочешь это записывать, Чак?

— Пока не знаю. Я почувствовал, что рыба клюнула, и я счастлив.

— Если генерал об этом узнает, он мне жестоко отомстит.

— Генерал — последний, кто узнает от меня об этом.

Через десять минут встреча началась. Первым в кабинет вошел один из официантов, он принес меню. Потом вошел генерал, за ним — поджарый, как волк, азиат в сером костюме.

— Его имя Тонг, — прошептала Джулия. — Но все зовут его Билли. Перед падением Сайгона он занимался продажей женщин. Он и меня пытался продать.

Затем появился круглолицый вьетнамец, низенький, с безмятежным лицом ребенка, которое часто встречаешь у религиозных лидеров в изгнании.

— Мистер Дан, — объяснила Джулия. — Он занимается наркобизнесом. Живет в Сан-Франциско. Они оба гангстеры.

Три молодых человека в костюмах и темных очках вошли следом. Каждый встал у стены и скрестил руки. Один был с дипломатом в руке. Банда «Гай Трак», о которой рассказывал Стэнли Смит, подумал Фрай, — живьем. Вьетнамская мафия из Сан-Франциско.

Джулия извинилась, поправила макияж и тихо вышла из комнаты. Микрофон улавливал шарканье ног, шуршанье одежды и шум стульев, передвигаемых по полу.

Последним пришел Берк Парсонс, в ковбойской шляпе, с улыбкой на лице и газетой в руке.

— Ну разве это не самое уютное место в Маленьком Сайгоне? Дьен, вы знаете здесь все, а я вам показал это. — Он посмотрел прямо на Фрая, снял шляпу и пригладил волосы.

Джулия принесла бутылку шампанского, вытащила пробку. Сводник Билли положил лапу ей на бедро, когда она оказалась рядом с ним. Дьен чем-то в нее ткнул. Она поставила бутылку в ведерко, тихо поклонилась и вышла.

Четверо главарей сидели, трое охранников стояли в вольной позе. После короткой общей беседы внимание переключилось на Берка.

Он поднял бокал с шампанским и внимательно посмотрел сначала на Билли, потом на Дана.

— За успех, — сказал он. = Спасибо, что пришли. Знаю, какие вы занятые люди, поэтому буду краток. Вы оба — господа с приличным положением. Мы все занимаем приличное положение. Знаете, чем мы располагаем здесь, в Апельсиновом округе? Мы располагаем хорошей погодой, работящими людьми. Еще больше работящих людей до смерти хотят приехать сюда и жить здесь. Лос-Анджелес отсюда в часе езды, пляжей у нас навалом, и куча денег, чтобы шестеренки всегда были как следует смазаны.

Фрай проверил, как работает магнитофон. Красная лампочка горела, пленка медленно крутилась за прозрачным окном.

— Далее, господа, — продолжал Берк, — если вы имеете полно народа, мечтающего жить в этом месте, понятно, что цены на недвижимость взлетят. Я хотел сказать, взлетят до небес. Эта местность — сейчас самый лакомый кусок земли на свете. Даже малый клочок стоит бешеных денег. А чем ближе к берегу — тем выше цены.

— И сколько за акр? — спросил Дан, наливая чай короткой пухлой ручкой.

Парсонс рассмеялся.

— Она не продается акрами, Дан. Она продается футами. По разному. Вчера я проезжал мимо какого-то заросшего сорняком участка в Лагуна-Бич, у подножия холмов. Прямо на дороге. Шестьдесят на шестьдесят. Такой уклон, что там можно построить разве что щит для объявлений. И за него просят сто тысяч. Получается долларов двадцать восемь за квадратный фут. И это только за землю, мистер Дан, — там нет ничего, кроме объявления о продаже.

Дан кивал, а Билли курил. Дьен наблюдал за обоими, прикрываясь бокалом с шампанским.