Маленький Сайгон

Он позволил ей обрести контроль. Сначала она словно пробовала. Положила голову и закрыла глаза. Фрай пытался догадаться, какие зрительные образы проектируются на обратные плоскости ее век. Ее лицо было покрыто капельками пота. Волосы ее были повсюду. Затем возобладал древний ритм, и Фрай присоединился к ней, охотясь за тем местом в ней, где сходятся все нервы, где начинается детонация, где сердцевина взрывается и превращается, и посылает дельта-частицы удовольствия повсеместно до кончиков пальцев. Он ощущал, как это зреет в ней и в нем самом. Не было другого места на земле, которое он предпочел бы этому. Он приподнял в ладонях ее голову и поцеловал ее. Когда наступило, она дугой выгнула спину и заорала, и Фрай присоединился к этому крику, трясясь, всаживая все, что он был должен всадить, содрогаясь, когда его настигли конвульсии, казнясь электрическим ударом собственных нервов. Под ним раскрылись и расцвели лепестки высокого потенциала, мускулы напряглись, дыхание остановилось, острые ногти бороздили спину.

Они лежали, скованные экстазом.

Потом Кристобель сделала глубокий вдох — такой глубокий, что Фрай почувствовал, как рвется наружу ее сердце, когда поднялась ее грудь. Она расслабилась. Разжала пальцы. И опустила ноги на кровать.

Кристобель спала, когда Фрай высвободился и подошел к телефону, чтобы позвонить в вестминстерскую больницу — узнать, когда можно посетить Тай Нья.

Он смотрел на Кристобель, спящую в кровати, и испытывал отцовские чувства. Он улыбался и стоял там, просматривая краем глаза случайную подборку всякой всячины, набросанной на полку у телефона.

Забавно, подумал он, когда ты кого-то любишь, то любые мелочи, принадлежащие этому человеку, кажутся тебе важными: талоны, телефонные номера, две почтовых карточки Флориды с аллигаторами, старая фотография, несколько рекламных снимков Джима.

Его внимание привлек угол газетного фото, поскольку он видел этот снимок много раз прежде и знал, что на нем изображено.

Он был прикноплен там же, под расписанием городского досуга и списком местных ночных клубов. Виднелось меньше дюйма этого снимка, но он знал, как выглядит оставшаяся часть фотографии. Он отодрал другие бумаги и увидел себя в костюме обезьяны, ухмыляющегося как дурак, теснящего Загадочную Служанку к живой изгороди из цветущих мальв.

Господи, как я ненавижу это фото, подумал он.

Он посмотрел на Кристобель. А тебе зачем оно понадобилось?

А вы Чак Фрай, верно? Я видела вас на соревнованиях…

Может, она считает это смешным.

Может, она увидела фотографию, решила, что я молодец, и вырезала ее.

Может, это сделала не она, а Джим.

Дежурная на телефоне назвала ему часы для посещений. Он повесил трубку.

Ему было любопытно. Он взял адресную книгу Кристобель и раскрыл на «Ф». Нет Фрая. Ничего также под буквой «Ч». Он раскрыл на последней странице. Да, вот — «ЧФ», и его номер. А ниже адрес.

Она еще спала. Тупица глупо смотрел на него.

Есть ли у нее номер «Мегашопа»?

На «М» не было номера «Мегашопа», зато была бизнес-карточка, на которой было начертано: Май Нго Тан Тонг — Сайгон-Плаза.

Он закрыл книгу. Кристобель все спала. Он зашел в спальню, вытащил у нее из-под головы подушку и стал над нею.

— Зачем это у тебя на холодильнике моя фотография?

Она возвращалась из страны снов.

— Твоя фотография?

— Обезьянье дело. И откуда у тебя в книжке мой телефонный номер? Мы познакомились утром в понедельник, не так ли? Совпадение, верно? Случайность.

Она нахмурила брови, прислонилась к изголовью и натянула на себя простыню.

— Господи, Чак.

— Да нечего там, Господи. Что происходит?

Она твердо посмотрела на него, потом опустила глаза на кровать. Когда опять подняла взгляд, он заметил на ее лице гнев.

— Ты со мной переспал раз и думаешь теперь, что я — твоя собственность?

— Мне этого не надо, мне надо знать, зачем тебе понадобились мои данные, если мы впервые встретились три дня назад?

Она покачала головой, горькая улыбка появилась в уголках ее губ.

— Почему бы тебе просто не уйти?

— Не уйду, пока не получу от тебя ответ.

— Хочешь меня ударить? Может, тогда я заговорю быстрее.

— На это нечего рассчитывать.

— О чем ты подумал, Чак? Что я собиралась тебя соблазнить? Что я все это заранее спланировала? Где тебя искать, да? Какой твой номер? Где найти твой дом, чтобы принести цветы и открытку?

— Скажи мне правду.

— Я только что сказала.

Она опять опустила взгляд и закусила губу. Фрай видел, как по лицу ее скатилась настоящая слеза. Она смахнула ее уголком простыни.

— Прости, — сказала она.

— За что?

— За это. — Она посмотрела на него, потом — в окно. И с усилием сглотнула. — Ну что ж, вот и все. Можешь теперь уходить.

— Я слушаю.

— Чего ты хочешь? Признания?

— Конечно.

— Ты — высокомерный ублюдок, вот ты кто.

— Я никогда не смотрел на это с такой стороны. Мне просто хочется знать, что происходит. И что это за номер на Сайгон-Плазе?