Маленький секрет

— Послушай, я даже ни разу не слышала от тебя ни одного комплимента о том, как я выгляжу. Ни разу.

— Боже. Ну хорошо. У тебя глаза словно жемчужины. А твои губы словно капустные листья…

— Можешь не остроумничать. Проблема в том, что я знаю, что ты думаешь по поводу практически всех телевизионных передач, но не знаю, что думаешь ты по поводу таких важных вещей, как брак и дети.

— Анна, мы же знакомы всего один месяц. Чего ты хочешь?

— Я имела в виду — в принципе. В принципе, ты хочешь жениться?

— Для меня это принципиальный вопрос, — серьезно сказал он.

— Неужели?

Возможно, если бы они поговорили как следует о своих взаимоотношениях, обсудив все свои проблемы одну за другой, то смогли бы во всем разобраться.

— Э-э-э… Брак — это отличная идея.

— Правда?

— Ну, хотя бы с точки зрения уменьшения налогов.

— Тебе обязательно из всего устраивать комедию? Есть вещи очень серьезные. Я хочу сказать, что мы никогда не разговариваем ни о чем таком серьезном. Мы, например, никогда не разговариваем о моей карьере.

— А я думал, что мы только и делаем, что говорим о Шоне и его теориях.

— Я даже не имею в виду «SOS!». Я говорю о карьере, которую я хочу иметь. Я хочу играть на сцене.

Анна не хотела говорить о Шоне из тех же соображений, по которым она не хотела говорить о своих сексуальных фантазиях. Некоторые темы лучше не затрагивать.

— Ты хочешь быть актрисой?

— Да, черт побери.

— Но это же смешно.

Как правило, мужчины бывали ошеломлены амбициями Анны.

Они были в состоянии забыть про ее скучную банальную работу и представить себе, что однажды она станет звездой театра и кино. Все мужчины Анны: Альфонсо, Дэнни, Брайан и даже ОН — понимали, что пока Анна ждет своего звездного часа, она должна каждый день ходить на работу. Потому что у всех у них тоже были свои амбиции. ОН хотел быть писателем. Альфонсо мечтал стать личным телохранителем.

— И почему же это смешно?

Том не ответил. Казалось, он подбирает правильные слова, чтобы обескуражить ее, поэтому она сидела молча и ждала, уставившись на нераспечатанный пакет чипсов.

В «Лебеде» всегда было одно и то же. Вечер начинался с пинты крепкого пива; пока все еще по-женски изящно сидели на табуретах у стойки. Но вскоре осанки портились, раскрывались пакеты с чипсами, половина которых просыпалась в лужицы расплескавшегося пива на стойке или на пол, под пьяные ноги. Мысли Анны отвлеклись в сторону.

«Моя жизнь не должна быть такой, — думала она, глядя на Тома. — Вероятно, у меня даже оргазмы какие-то не такие».

— Вот, держи. — Шон вернулся с новым стаканом сока для Анны. Официантка принесла их заказ — две тарелки салата из зелени, изящно украшенной соусом.

— Гренки? — спросила официантка, раскладывая столовые приборы, завернутые в чистые салфетки.

— Мне не надо.

— Не надо, — подтвердил Шон.

Официантка унесла с собой серебряную мисочку с гренками, и Шон принялся за еду. Попробовав салат, он вытер салфеткой губы.

— Так ты терпишь Пэмми потому, что у тебя есть амбиции, связанные с радио?

— Боже, нет. Я хочу быть актрисой, — сказала Анна и выжидательно замолчала.

— Правда? — вдруг заинтересовался он. — Ты уже где-то играла?

— А ты случайно не видел «Видение о Петре-пахаре» с моим участием? — спросила она с улыбкой. — Только этот театрик далеко не в Уэст-Энде. «Актон», короче говоря.

— Нет, не видел. Значит, этим ты и хочешь заниматься? Играть в театре?

— Нуда.

— Тогда почему ты не играешь?

— Ну, потому что… А ты знаешь, как это трудно? — Он, по крайней мере, воспринимал ее серьезно.

— Насколько трудно? Теперь тебе не придется платить за квартиру Так что дерзай. — Он произнес это таким тоном, как будто советовал Анне найти себе новое, что-нибудь вроде аква-аэробики. — Скажи Пэмми, куда она может засунуть свои претензии.

— О, нет, — рассмеялась она, — я не могу.

— Анна, жизнь коротка. Мы говорим о работе, только и всего. Не будь такой театральной. — Он улыбнулся своей невольной шутке. — Или, по крайней мере, получай за свою работу деньги.

— Видел бы ты рецензию про меня… — Анна собиралась повторить слова Ренаты Сорента, но передумала. Шон мог подумать, что в рецензии, коль скоро она вышла из печати, могла быть доля правды. — Не забывай, что у автора этой рецензии на меня зуб, — добавила она.

— Да? Ну, ты же знаешь наверняка, какая месть самая лучшая, а?

— Да, я это уже пробовала.

— Успех.

— Ноты же говорил… — Ведь раньше он имел в виду совсем другое.

— Добивайся всего, на что только способна. Это все, что я говорил. Выкладывайся на полную катушку.

— Я просто не представляю тебя актрисой, — наконец сказал Том. Он улыбнулся и добавил: — Ты же терпеть не можешь, когда на тебя смотрят.

— Ну, это лишь говорит о том, насколько плохо ты меня знаешь.

— Анна, перестань. Какая из тебя актриса! — рассмеялся он, стараясь обратить все в шутку. — Ты и так уже вся измучалась, просто пытаясь быть самой собой.

— Ну, спасибо тебе за поддержку.

— Хорошо, если уж говорить серьезно…

— Аллилуйя!

— Анна, я признаю, что я не видел тебя на сцене. Поэтому я не могу…

— Вот именно.