«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949

Долго зревший конфликт между женским «населением» и руководящими политработниками в конце концов вылился в достаточно громкий скандал. На собраниях зазвучали обвинения: «женщины разложились», бегают за тряпками, да еще и требуют (вот нахальство!) наладить снабжение нужными товарами. Подобные требования были расценены как вызов и спровоцировали начальственное раздражение. Женщины не боялись высказываться публично, порой переходя на крик, говорили в лицо партработникам нелицеприятные вещи. Обижались: «Нас, женщин, здесь не уважают». Не соглашались: «…ни о каком разложении жен офицеров говорить не приходится»; «…семьи офицеров поставлены в тяжелые условия. Многие приехавшие не имеют мебели, постельного белья, посуды», «…у детей нет одежды, обуви», «…не от хорошей жизни идем на рынок и обращаемся в частные фирмы». И «ничего страшного» в этом нет. Жены отказывались понимать, почему нельзя сшить платье в немецком ателье, – «сами пошить мы не можем», «никто из нас не имеет швейных машин». Заявляли во всеуслышание, что нет ничего предосудительного в том, что женщины «хотят прилично одеться». Пытались политически «заострить» вопрос об одежде, используя стандартный идеологический аргумент – достоинство советского человека: «Мы проживаем не у себя на родине, где мы могли одеваться, как нам заблагорассудится. Необходимость проживать в Германии каждую из нас заставляет следить за своим костюмом. И нужно наших женщин обязать выходить в общественные места прилично одетыми»607. Но самое главное – указывали на жен высокопоставленных особ, объясняя, что жены офицеров не имеют такой «материальной основы, чтобы нашивать себе по десятку платьев», а «из того материала, который большинство из нас получили, и одного платья не надумаешь из чего сшить»

608.

Их попробовали запугать. На партсобрании сотрудников Управления СВА земли Саксония начальник Штаба Т. Д. Дудоров заявил: «Не надо будет удивляться, что кое-каких мужей из-за таких „активных“, с загнутым кверху носом женщин придется откомандировать из СВА с соответствующей наклейкой в личном деле

» (курсив наш. – Авт.)

609. Публичный бой женам был дан в апреле 1947 года на партийном активе СВАГ. Первый выпад сделал заместитель Главноначальствующего СВАГ по политической части генерал-лейтенант В. Е. Макаров. В своем докладе, рассуждая о влиянии буржуазной идеологии, он осудил бездетных и неработающих жен (по его мнению, таких в СВАГ было 1680 человек – каждая пятая). Макарова рассердило, что женщины пишут на Родину письма, восхваляя «буржуазную мишуру», «свою вольготную жизнь, и ничего не делают». Попало даже женам начальников. Макаров сообщил, что в американской газете появилась статья, «что Запад создал для русской женщины большой интерес к нью-йоркским модам… Госпожа такая-то удивляет портного своим знанием нью-йоркских мод. Недавно она себе заказывала пальто и остановилась на нью-йоркской моде». По мнению Макарова, «этот советский человек… не думает ни о чем. Он ездит в американские и английские зоны, производит различные виды заказов. Это для него все, и больше его ничего не касается»610

.

Неожиданно вразрез с мнением Макарова, нарушив мужскую солидарность и советскую идеологическую благопристойность, выступил начальник отделения Общего отдела Штаба СВАГ майор Н. Н. Богданов. Утверждая, что «женщины в своей массе такие же советские люди, как и мы» (вполне типичный неосознаваемый советский сексизм), призвал не распространять «отдельные факты недостойного поведения наших женщин» на всех. Подчеркнул, намекая на начальство, что «не у всех жен есть такие мужья, которые могут сделать по 5 меховых шуб и по 50 платьев»611. Другими словами, майор Богданов позволил себе покуситься на святое – на привилегии начальников и их жен, вырывавшихся из клетки лимитного потребления на оперативный простор псевдобуржуазного образа жизни. И речь шла даже не о привилегиях, а о праве на исключительность, которое превращало большевистское равенство в пародию на самое себя.

Так на самом представительном партийном совещании СВАГ громко прозвучало обвинение в адрес начальственных жен. На что тут же последовал ответ. Начальник политотдела Штаба СВАГ полковник К. В. Овчинников обвинил Богданова, что, защищая женщин, он не учитывает «всей серьезности капиталистического окружения и влияния буржуазной идеологии на наших женщин»612. Выступление полковника слушателям не понравилось, и «его взяли в штыки». Так оценил ситуацию представитель Главпура генерал-майор М. И. Бурцев. Он, вероятно, понял, что Макаров и Овчинников хватили лишку, нарушив каноническое правило советской пропаганды. Нельзя упрекать в буржуазном перерождении сразу всех. Потому и поторопился реабилитировать жен en masse, уточнив, что потребительскими излишествами грешат только сотни из «имевшихся в наличии» 7–8 тысяч женщин613.