Маленький Цахес, по прозванию Циннобер

— Слава богу, — воскликнул Фабиан, глубоко вздохнув, — слава богу, что мы уже не в этом проклятом зале. От спертого воздуха у меня чуть не лопнуло сердце, а эти дурацкие фокусы вызывали у меня глубокое отвращение.

Валтазар хотел было ответить, но тут вошел Проспер Альпанус.

— Теперь, — сказал он, — теперь совершенно ясно, что этот безобразный Циннобер — не корневичок и не гном, а самый обыкновенный человек. Но тут замешана какая-то таинственная волшебная сила, распознать которую мне еще не удалось, и именно поэтому я пока не могу помочь... Зайдите кс мне вскоре еще раз. Валтазар, мы поглядим, как быть дальше. До свиданья!..

— Значит, — сказал Фабиан, подступая вплотную к доктору, — значит вы, господин доктор, волшебник, и все ваше волшебство бессильно даже против этого маленького, жалкогс Циннобера?.. Знаете ли вы; что в моих глазах вы с вашими пестрыми картинками, куколками, магическими играми и всей остальной дребеденью самый настоящий, законченный шарлатан?.. Валтазар-то влюблен и пишет стихи, ему-то вы можете внушить что угодно, но меня вы не проведете!.. Я человек просвещенный и не признаю никаких чудес!

— Думайте, — отвечал Проспер Альпанус, рассмеявшись громче и веселее, чем того можно было ожидать от него, — думайте все, что вам угодно. Но даже если я и не совсем волшебник, на иные славные штучки я горазд...

— На штучки из «Магии» Виглеба[15], наверно, или еще какие-нибудь в этом же роде! — воскликнул Фабиан. — Ну, так куда вам до нашего профессора Моша Терпина, вы ему в подметки не годитесь: ведь этот честный человек всегда показывает нам, что все происходит естественным образом, он не окружает себя такой таинственной обстановкой, как вы, господин доктор... Итак, честь имею откланяться!

— О, — сказал доктор, — неужели в таком гневе вы и уйдете от меня?       

С этими словами он несколько раз тихо погладил Фабиану обе руки от плеч до запястий, отчего тот как-то опешил и смущенно воскликнул:

— Что вы делаете, господин доктор!

— Ступайте, господа, — сказал доктор, — вас, господин Валтазар, я надеюсь довольно скоро увидеть снова... Скоро найдется способ помочь вам!

— А на чай, приятель, ты все-таки не получишь! — бросил Фабиан, выходя, золотисто-желтому швейцару и ущипнул его за жабо.

Но швейцар и на этот раз не сказал ничего, кроме «квирр», и снова клюнул Фабиана в палец.

— Скотина! — воскликнул Фабиан и побежал прочь.

Обе лягушки не преминули вежливо проводить обоих друзей до ворот сада, которые отворились и затворились с глухим грохотом.

— Не пойму, — сказал Валтазар, шагая за Фабианом по проселочной дороге, — никак не пойму, брат, что это за странная на тебе сегодня куртка с такими ужасно длинными полами и такими короткими рукавами.

Фабиан, к своему изумлению, увидел, что его короткая курточка вытянулась сзади до самой земли, а зато рукава ее, обычно сверхдлинные, сели до самых локтей.

— Черт знает что такое! — воскликнул он и принялся одергивать рукава и шевелить плечами. Это вроде бы помогло, но, когда они проходили через городские ворота, рукава снова так сели, а полы так вытянулись, что вскоре, несмотря ни на какие одергиванья и пошевеливанья, руки Фабиана были обнажены до плеч, а сзади у него волочился шлейф, который делался все длиннее и длиннее. Прохожие останавливались и хохотали во все горло, десятки уличных мальчишек с криками ликованья бегали по длинному подолу и сбивали Фабиана с ног, и, когда он опять поднимался, шлейф ни на пядь не укорачивался, нет, он оказывался еще длиннее! Смех, веселье и гиканье делались все неистовей, пока наконец полуобезумев-ший Фабиан не бросился в открытую дверь какого-то дома... И шлейф сразу исчез.

Валтазару было некогда особенно удивляться этим колдовским странностям: его схватил референдарий Пульхер, затащил в отдаленную улочку и сказал:

— Как, неужели ты еще не удрал и осмеливаешься здесь показываться? Ведь тебя уже разыскивает университетский надзиратель с ордером на арест.

— Что такое, о чем ты говоришь? — спросил Валтазар с изумлением.

— Безумие, — продолжал референдарий, — безумие ревности довело тебя до того, что ты нарушил неприкосновенность жилья, злонамеренно ворвался в дом Моша Терпина, напал на Циннобера у его невесты и до полусмерти избил этого сморчка!

— Помилуй! — вскричал Валтазар. — Меня же целый день не было в Керепесе, это гнусная ложь!..

— Тише, тише, — прервал его Пульхер. — Твое спасенье — нелепая затея Фабиана надеть платье со шлейфом. Сейчас всем не до тебя!.. Увильнуть бы тебе только от позорного ареста, а уж остальное мы потом уладим. Не появляйся у себя на квартире!..

Дай мне свои ключи, я пришлю тебе все, что нужно... Скорей в Вышний Якобсгейм!

И референдарий потащил Валтазара через отдаленные улицы, а затем через городские ворота в деревню Вышний Якобсгейм, где знаменитый ученый Птоломей Филадельф писал свою замечательную книгу о неведомом племени студентов.

Глава шестая