Малинка с горечью

Я перфекционист, как и он. Он прекрасно знает, что меня бесит сам факт подчинения кому бы то ни было. И он специально макнул меня в реалии жизни на нулевом уровне – туда, где обитают безамбициозные, ничего больше не умеющие делать особи. И теперь до того уровня, где я сам себе начальник, – один шаг. Это чертово кресло генерального!

Я показал ему, как сильно я этого хочу. Женился по его указке, даже на суррогатно выношенного ребенка согласился. И дед был уверен, что я не соскочу с этой иглы. И не соскочил бы… Если б не обстоятельства непреодолимой силы.

– И это твоя благодарность? – наконец переварил он информацию и теперь попытался меня придавить. – Если б не я, кем бы ты был сейчас? И ты смеешь мне грозить разделом компании? Моей компании?!

Он угрожающе подался вперед, сверля меня глазами. Ну, это мы проходили. Нас этим не испугаешь.

– Я благодарен тебе, безусловно. И если понадобится моя помощь, ты можешь всегда на меня рассчитывать. Но не надейся, что сейчас во мне взыграет фамильная гордость, и я уйду, с чем пришел. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Обед я оплачу. А ты на досуге подумай.

И все-таки дед не сдержал своей ярости. Он грохнул кулаком по столу с такой силой, что бокал, который он поставил на край стола, свалился на пол и разбился.

– На счастье! – невозмутимо откомментировал я.

Михаил Степанович не удостоил меня ответной любезности и резко встав, зашагал к выходу, всем своим видом давая понять, что я еще пожалею.

И не надейся. Выдержав один тяжелый разговор, я уже готов танцевать. Осталось объясниться с женой. И свобода.

Я дал знак официанту, чтоб принес счет. Здравствуй, самостоятельная жизнь!

Выйдя на улицу, я почувствовал, что что-то зацепило мое внимание, но не мог определить, что. Обвел глазами улицу и застыл.

В витрине цветочного магазина светились солнечным шаром желтые хризантемы.

Малинка всегда меня удивляла. У нее на все свое видение. И полное отсутствие женских шаблонов. После нашей первой ночи я привез ей огромный букет алых роз. Я подумал, что это символ нашей страсти и беспроигрышный вариант – какая женщина не любит розы?

Она смутилась, покраснела, и я подумал, доставил радость на сто процентов. А позже она проговорилась, что любит желтые хризантемы. Что осенью и зимой часто заходит в цветочный магазин полюбоваться их согревающей красотой. И я собирался подарить ей охапку этих самых хризантем, но не успел. Зато сейчас мне пригодится каждое из воспоминаний, чтоб затронуть ее чувства и заново завоевать ее. И любимые цветы – это уже знак того, что для меня наш роман не был интрижкой.

Вообще, если ты помнишь все, что тебя связывало с кем-то – это уже показатель того, насколько он важен для тебя.

Со Стеллой мне легко было отмазаться загруженностью на работе, когда она начинала упрекать, что я забыл важную дату. Да, я забыл, потому что не видел важности. Может, и она завела свой музей только для того, чтоб не забыть самой?

– Але, босс? – прервал мои умозаключения Димон. – Последний звонок был на номер Старицкой Вилены Ивановны. Я проявил инициативу и выяснил, что это весьма богатая дама. Бывшая оперная звезда.! Я забил ее номер в поисковик. И! Та-дам. Она подавала объявление. Ей нужна была сиделка. И я пробил адресок. Я молодец? Нет?!

– Димон! Ты не молодец! Ты Мегамолодец! Исполню любое твое желание! – сердце запрыгало, как у подростка, который узнал, как покорить понравившуюся девочку.

– Не бросайся такими обещаниями! – захохотал хакер. – А то вдруг потребую твой бизнес.

– Я ж уверен, что ты адекватный. Иначе мне киллер дешевле обойдется.

– И не начинай. Как только я озвучу свое желание, сразу же напишу письмо и передам доверенному лицу, чтоб отдал его куда надо. Обезопасить себя.

Теперь я был уверен, что все будет хорошо. Я найду Малинку, и никакой дед не сможет мне помешать.

Однако тут же сообразил, что помешать мне может не только дед. Малинка, заблокировав мой телефон, ясно дала понять, что с прошлой жизнью общаться не собирается. Хотя и звонок деда остался без ответа. Но, возможно, она уже на работе, и ей не положено разговаривать…

Понимая, что мой долг перед Димоном скоро станет таким же, как внешний долг России, я все же решил его использовать еще раз.

– И снова я. Выручай. Мне нужно поговорить с Малинкой, а мой номер у нее в черном списке, – начал я излагать свою просьбу.

– Я так понял, что должен позвонить Алишке, а ты будешь рядом и попытаешься сказать ей пару слов, прежде чем она тебя пошлет?

– На редкость сообразительный мальчик, – под иронией я скрыл свою благодарность. Если бы не его свободолюбие фрилансера, взял бы к себе в команду айтишников. – Сейчас подъеду.

Скоро в этой общаге меня за своего будут принимать – уже который раз буду топтать знакомую лестницу. И опять Димон прав. Мне нужно выбрать ту самую пару слов, которая заставила б ее слушать дальше.

«Прости, Малинка!», «Поговори со мной!», «Не бойся меня!», «Я не причиню тебе зла!». Пока я добирался до общаги, в моей голове крутились самые разные комбинации. Однако они не понадобились.