Малёк

Весь вечер проболтал со своим новым лучшим другом Гекконом — он тоже в восторге от моих рассказов про Вомбат. Пожалуй, мне стоит написать книгу, которую я назову «Странные и невероятные приключения лукавой Вомбат». Это будет трагикомедия, а первая глава будет посвящена «Тайне исчезающих йогуртов». Темные тучи над моей головой рассеялись, и меня охватило чувство радости и вдохновения. Должно быть, Геккон почувствовал то же самое, потому что сказал, что ему уже лучше.

Около девяти сестра Коллинз села читать нам книжку — «Братья Харди».[40] Это было унизительно — выигравший школьный грант должен лежать и слушать детскую книжку! Я спросил сестру Коллинз, не могла бы она почитать нам нечто более взрослое.

— Что за ерунда! — рявкнула она. — Все обожают братьев Харди, — даже мой покойный муж слушал как миленький, когда болел!

И она была права. Это было здорово. Как двое маленьких братьев, мы с Гекконом лежали в кровати и слушали нашу «маму» сестру Коллинз, которая читала низким грудным голосом. Дочитав главу, она закрыла книгу, подоткнула нам одеялки, поцеловала обоих в лоб и выключила прикроватную лампу.

Неудивительно, что Геккону тут нравится.

17 июня, суббота

Проснулся и обнаружил на прикроватном столике записку. Она была сложена вдвое и написана на кроваво-красной бумаге. Как только взгляд сфокусировался, я развернул письмо и прочитал:

Моему дорогому Мальку

Поправляйся скорее, малыш. Я по тебе скучаю.

С любовью,

Твоя верная Бет

(АМАНДА).

Забравшись обратно на кровать, с которой я чуть не упал, я держал записку дрожащими руками и перечитывал ее вновь и вновь, вновь и вновь…

Быстро приняв душ, перечитал записку еще раз сто, четыре раза зачитал ее вслух Геккону, а оставшееся утро мечтал об Аманде. Кажется, я влип!

Мистер Лилли вприпрыжку прибежал в санаторий и сообщил, что команда «Г» (бывшая «Е») снова проиграла. Со счастливым вздохом он сел на кровать Геккона. К сожалению, он не заметил, что на кровати лежал человек, и сел Геккону прямо на голову. Тот закричал, закашлялся, а потом его вырвало — струя чуть не попала в ошеломленного тренера по регби. Сестра Коллинз выгнала мистера Лилли из палаты, грозя ему вслед гигантским термометром.

17.25.

Меня выписали и объявили частично здоровым. Сестра Коллинз приказала не напрягать голос по меньшей мере три дня. Завернутый в сто свитеров и шарф, я сделал первые осторожные шаги на улицу, ступая по хрустящей от инея бурой траве. Мимо прошел мистер ван Вуурен, наш учитель африкаанс.

— Добрый вечер, сэр, — прохрипел я со всей приветливостью, на которую был способен.

Грузный учитель с большим похожим на луковицу носом злобно зыркнул на меня и угрожающе прорычал:

— Подстригись, хиппи!

В корпусе меня тут же сбили с ног человек двенадцать, которые что-то кричали и расталкивали друг друга. Вскарабкавшись на ноги, я понял, что это была Безумная восьмерка (превратившаяся в Безумную пятерку, но дополненная кое-кем из других спален), тащившая Саймона к пруду с золотыми рыбками. Капитан нашей команды по крикету с громким плюхом упал в пруд и скрылся под водой, а через секунду вынырнул. По его школьной формы стекали струи воды. Он поплелся к корпусу.

— С днем рождения, — сказал я, когда он проходил мимо.

— Отвянь, — буркнул он.

Приятно снова вернуться к нормальной жизни!

18 июня, воскресенье

Когда я явился на репетицию, Аманда крепко обняла меня. (Правда, она обняла также и Плута, и Джеффа, и еще с десяток ребят.) Викинг не разрешил мне петь, но все равно хотел, чтобы я принял участие в репетиции и посмотрел, какие изменения произошли без меня. Винтер, который замещал меня на время болезни, выглядел совершенно убитым, сидя в зрительном зале и глядя, как по сцене ступает «настоящий» Оливер. Но таков уж закон моря — большая рыба съедает маленькую!

За обедом попытался заговорить с Амандой о книге «В ожидании варваров». К сожалению, все прошло не так, как я рассчитывал. Оказалось, что Аманда бросила книгу после двадцати страниц. Она назвала Кутзее омерзительным циником, в чьей прозе нет ни капли изящества. Я согласился (сам я осилил только одиннадцать страниц за три недели) и заверил ее, что это один из худших писателей, с которыми мне приходилось сталкиваться (несмотря на Букеровскую премию, которую он получил, видимо, по случайности).

Исполненные печали, мы попрощались с девочками, которых видели в последний раз в этом семестре. Из-за экзаменов и грядущих каникул репетиций больше не будет. Викинг нагнал страху, сказав, что в следующий раз труппа соберется полным составом всего за шесть недель до премьеры!

19 июня, понедельник