Мало ли что говорят

Вся группа углубляется дальше в лес по просеке. Наташа продолжает разговаривать, обращаясь попеременно то к Джиму, то к СонЬе. Как и прежде, обращаясь к англоговорящему участнику грибного похода, она говорит очень громко и отчётливо.

Наташа: Так вот, возвращаясь к белым грибам. Первый свой американский белый я нашла в Провинстауне, куда отправилась с Майклом и Джошем и практически принудила их пойти со мной «по грибы». Эти придурки так и не поняли кайфа!

СонЬя: Ну, ты и перескакиваешь! Как ты в Провинстаун-то попала и как тебе наших брезгливых эстетов-«белоручек» удалось заставить на грибы смотреть, не то что уж собирать. Для Джоша гриб существует один – Candida Albicans[60]. Тоже, кстати, «белый»…

Наташа:

Тьфу на тебя с твоими медицинскими аллюзиями! Хотя Джоша, в прямом смысле слова, вырвало, и он напрочь теперь отказывается есть лисички, которые раньше покупал в деликатесных магазинах по бешеным ценам. Представляешь? Лисички!!! Которые мы вёдрами… В деликатесных шопах, шоб их!

СонЬя: Наташа – Наташа! Тихо, ша! Последовательнее. Итак, наш общий друг Джош жил не тужил и любил лисички, покупая их в специализированных магазинах на манер виски-бутиков. Я правильно поняла?

Наташа: Йа-йа! (Выпивает из фляжки.)

СонЬя

(пользуясь тем, что у подруги на две секунды – вынужденная пауза): Но он же знал, что они – грибы и как-то там растут?!

Наташа: Он думал, что они растут прямо в этих самых грибных бутиках, прямо в вакуумной упаковке! Идиотизм! Я его спросила: «А какие ты ещё грибы знаешь-покупаешь?» А он мне, важно так: «Портабелло, шампиньоны…» А ты знаешь, говорю ему, что эти твои заебелло и люмпеньоны растут на самом что ни на есть чистейшем дерьмище в синтетических условиях?! Уж лучше – здоровенькие – из лесу, которые на естественном перегное поднялись! Он пофуфукал-пофификал. Не поверил, короче. Я говорю: «Мажем?!» И вот, когда мы поехали в Провинстаун, он впервые за двадцать семь лет своей жизни увидел своими глазами, после того как я его носом ткнула, как растут лисички! А ведь в том лесу не один десяток километров трусцой пробежал. Да он чуть в обморок не упал и под деревце прямо там сблеванул… на могилку… около которой целый полк лисичек стоял. Там на опушке леса – миленькое такое игрушечное кладбище. А потом вечером второй раз его стошнило, когда он увидал, как я эти лисички, жаренные, ем. Целую сковороду сама умяла. А они с Майклом сидели бело-синие. Так что теперь они даже вот это вот… забыла какое «-ебелло» не едят.

Тут Джим неосмотрительно напоминает о себе приступом удушливого кашля – это с ним изредка случается со времён той самой вьетнамской войны. Наташа отвлекается от темы лисичек и, хватая Джима под руку, бьёт по спине. Тому от этой «неотложной» помощи явно хуже, поскольку кашель вызван не тем, что он поперхнулся, а застарелым хроническим «химическим» плевритом. Джим машет руками, подавая СонЬе знаки. Последняя с трудом оттаскивает Наташу от ветерана. После купирования приступа они продолжают путь. Наташа заботливо берёт Джима под ручку. Он, понимая, что этих «галер» не избежать, подчиняется и шествует с покорным коровьим выражением лица, выслушивая поток изливающейся на него незнакомой речи.