Малой кровью

Помещение, предложенное Адаму для бункера и узла связи, располагалось под дном Финского залива на глубине почти сто семьдесят метров. Постройку его начали в шестидесятых годах и так толком и не закончили: бульшая часть этого монструозного комплекса до сих пор представляла собой тёмные сырые необорудованные пещеры. Предполагалось, что в случае атомной войны здесь смогут отсидеться больше ста тысяч человек – главным образом, надо полагать, соль земли и совесть нации. По словам инженера Копейко, позавчера водившего Адама по той части пещер, которую успели привести в функционирующее состояние и теперь более или менее в нём поддерживали, постройку пресловутой дамбы затеяли прежде всего для того, чтобы замаскировать настолько объёмное строительство – и чтобы было куда девать вынутый грунт…

Недостатков у этого потенциального командного пункта (или чего там ещё?) был вагон, а достоинство только одно, притом нечаянное, но внушительное: окружающая порода создавала сильнейшие помехи для телепатии даже без использования всякого рода «глушилок», которым Адам, изучив проблему, абсолютно не доверял. Начать с того, что к каждой «глушилке» прилагался боевой расчёт из двух человек… Здесь же было иначе: «картинки» воспринимались как бы затуманенные и искажённые, смысловые же сообщения иногда не воспринимались вовсе, а в основном – требовали чрезвычайных усилий для того, чтобы «расслышать» или «распознать» хотя бы часть информации. И это при том, что Адам оказался мощнейшим телепатом – как считала и Вита, и бывшие коллеги по Коминвазу, он мог покачать в себе этот «спелл» и скоро занять место в первой десятке…

Мог, если бы захотел. Или если бы события пошли как-то иначе.

А эти необъяснимые свойства породы произошли так: года три назад девятка наших «Арамисов» перехватила на орбите имперский корабль, который ребята сначала идентифицировали как эсминец, но потом, при разборе полёта, решили переквалифицировать в «нераспознанный». Его серьёзно повредили, зажали в «коробочку» и повели на базу. При заходе на посадку на высоте двадцати километров и в пятнадцати километрах западнее Кронштадта неизвестный корабль исчез, прихватив с собой и два катера. Что именно произошло, сказать не мог никто, включая марцальских инженеров. Корабль не включал хроновик, а выполнить гиперпереход вблизи планетарной массы – и уж тем более в атмосфере – считалось категорически невозможным: корабль могло зашвырнуть куда угодно, в любом непредсказуемом направлении и на любое расстояние. Не говоря уже о том, что при такого рода гиперпереходе вместе с кораблём исчезло бы и несколько кубических километров воздуха. Схлопывание «пузыря» породило бы ударную волну, сравнимую с волной от взрыва мощной термоядерной боеголовки… чего не произошло. И только через неделю, проводя обычные замеры, группа Коминваза обнаружила неподалёку от «эпицентра события» сильнейшую аномалию. Её быстро (опыт немалый) просканировали и нанесли на карту. Получилось что-то вроде мишени – а вернее, сторожкб для молока, – радиусом один километр шестьсот пятьдесят семь метров. Что характерно, эпицентр события основательно не совпадал с «яблочком» мишени…

Кому-то сразу пришло в голову продлить отрезок, соединявший «центр события» (а чужой корабль уже вели приводными телескопами и держали триангуляцию с точностью до угловых минут) и центр самой аномалии – сквозь толщу Земли. Через пару месяцев поисков (сказались всё же неизбежные погрешности измерений) «выходное отверстие» нашли: на западных склонах Анд, в ста с небольшим километрах к югу от чилийского города Пуэрто-Монд, в местах диких и чудовищно красивых. По форме, размерам и интенсивности проявлений аномалия полностью совпадала с кронштадтской, только там, где на северном «сторожкй» был горбик, на южном была впадина – или, если пользоваться сравнением с мишенями, то там, где на одной было чёрное кольцо, на другой было белое, и наоборот.

Что это значило, никто не понимал, потому что никто никогда ни с чем подобным не сталкивался.

В отличие от обычных аномалий, возникавших в местах посадок имперских кораблей, эти практически не влияли на органы чувств человека и воспринимались только приборами – а кроме того, совершенно не ослабевали со временем…

И только через два года почти случайно стало известно, что, во-первых, кронштадтская аномалия накладывается на один из комплексов супербомбоубежища – а во-вторых, что в «аномальных» помещениях нарушается работа многих приборов, использующих внеземные технологии. И только поэтому туда попал наконец один из экспертов-телепатов.

Нормальное дело, поскольку аномалиями занималось одно ведомство, комплексом – другое, телепатами – третье. И все они работали независимо друг от друга, были по большому счёту друг другу неинтересны – да и результаты свои на всякий случай секретили.