Мальтийская история: воспоминание о надежде

Она остановилась — в глазах непонимание.

— Почему родители выбрали тебе такое имя — Надэж? — объяснил я свой вопрос.

— Отец любил русскую литературу, — ответила моя парижанка, нетерпеливо посматривая на улицу. — Прощай, Викто́р.

«Странно, но ничего, кроме Наденьки из «Обыкновенной истории» Гончарова не приходит на ум», — сработала в моём мозгу защитная реакция.

Она вышла, не оборачиваясь, чтобы исчезнуть в суете парижских улиц. Надэж стала воспоминанием…

Виктор Васильевич посмотрел на часы, висевшие на стене.

— Прошу прощения, сударь, но мне пора. Надеюсь, я не очень сильно утомил Вас? — не дожидаясь моего ответа, он встал из-за стола, положил передо мной старомодную карточку: — На ней Вы найдёте мой телефон.

— Разрешите проводить Вас, — я поднялся, взяв карточку.

— Это излишне. Я не барышня, — он улыбнулся и, бросив по дороге на стойку бара банкноту, вышел на улицу…

После этой встречи прошло около полугода, пока моя профессия вновь не забросила меня на Мальту: очередной международный экологический форум, работу которого я имел честь освещать.

Конечно же, я вспомнил о Викторе Васильевиче Ракитове. Но автомат-оператор упорно отвечал: «Набран несуществующий номер». У меня ещё был день перед отлётом, и я вспомнил об упоминаемом ветераном в своём рассказе доме «Святой Николай» на улице Сент-Джонс. «Чем чёрт не шутит», — подумал я, отправившись на поиски, этого адреса. После получаса блужданий по Старому городу навигатор привёл меня к этой улице, где прохожие из местных показали мне дом со статуэткой и иконой святого.

Я стоял перед домофоном, раздумывая, на какую кнопку звонка нажать, когда входная дверь открылась, и из дома вышла женщина средних лет в массивных очках.

— Добрый день. Вы что-то ищете? Могу я Вам чем-то помочь? — вежливо, но строго спросила она.

Я обрадовался её возможной помощи и объяснил цель своего визита: журналист, разыскиваю ветерана — Викто́ра Ракито́фа. Женщина неловко поправила очки и как-то сразу сникла.

— Он больше здесь не живёт, — её строгость улетучилась.

— Почему не живёт? — искреннее удивление появилось на моём лице.

— Полгода назад господин Ракито́ф скончался, — женщина смотрела куда-то за мою спину. — Хороший человек был, — она вздохнула, намереваясь покинуть меня.

— Подождите, мадам, — я остановил её. — А где он похоронен?

Дама вяло махнула рукой в сторону улицы, уходящей к набережной.

— Не понимаю, — я покачал головой.

— По нашему обычаю его тело предали морю. Там его могила, — женщина снова оглянулась в сторону набережной.

Я молчал, не зная, что сказать. Постояв какое-то время, она развернулась и ушла по своим делам.

Больше мне делать здесь было нечего, и я направился к морю. В воздухе поплыли звуки мемориального набата. Посмотрел на часы — полдень. Остров погружался в воспоминания…