Мальтийский апельсин

– Кому досталась эта квартира? В ней кто-нибудь сейчас живет?

– Нет.

– Значит, у Гамовых нет наследников?

– У Людмилы, матери Олега, был сын, он старше Олега, его зовут не то Валерий, не то Василий, точно не помню. Приличный мужчина, он-то и является сейчас хозяином этой квартиры. Но здесь, я повторяю, уже длительное время никто не живет. Брат Олега живет в другом месте, хотя и приезжает сюда приблизительно раз в неделю, следит за квартирой, но жильцов, насколько я понял, пускать не хочет. Он был очень привязан к матери, но с ее вторым мужем у него отношения не сложились…

– Значит, Олег и Валерий (или Василий) – единоутробные братья?

– Можно и так сказать, они были очень привязаны друг к другу, несмотря на то что жили врозь. Валерий этот рано ушел из семьи, начал работать, потом поступил в институт, кажется, даже отслужил в армии, а Олежка учился на художника. Людмила рассказывала, что старший сын помогал ей, когда она копила деньги на машину… Да у нее вообще хорошие дети. Знаете, может быть, даже и лучше, что она не дожила до того страшного дня, когда Олег совершил такое над собой…

– Он не был наркоманом?

– Нет-нет, даже и не думайте… Никто не знает, почему так случилось…

– Это не убийство?

– Милиция приезжала, конечно, все как положено. Нас, соседей, расспрашивали, не слышали ли мы чего, не видели, но, вероятно, пришли к выводу, что это было все-таки самоубийство.

– А где его картины?

– Думаю, что большую часть их его брат перевез сюда, домой, а часть Олег продал незадолго до того, как все это случилось, ему деньги были нужны… Я сам лично слышал, как к нему приезжали какие-то люди, иностранцы, у меня же лоджия прямо над ними… Говорили на немецком языке, смеялись, шутили… И это не первый раз, его картины ценили на Западе.

– Наверное, его картины дорого стоят…

– Тыщи долларов, – уверенно кивнул Николай Петрович. – Но это ведь какой труд! Каждый листик выписывать… каждый цветок…

– А его брат картинами Олега не торгует?

– Не знаю, но думаю, что нет. Ведь картины – это все, что осталось от Олега.

– И где же нам найти Валерия?

– Адреса я его не знаю, да и фамилия у него другая…

– Когда вы видели его в последний раз?

– Давненько я его не видел… Весной, в мае или апреле последний раз… Знаете, он мне ключи от квартиры оставил, чтобы я присматривал. Ведь всякое бывает, вдруг труба лопнет и затопит квартиру… А там же картины!

Шубин посмотрел на Женю, потом на Николая Петровича:

– А чем он занимается, не знаете?

– Вроде бизнесмен… На дорогой машине ездит…

– Николай Петрович, а картины вы нам его не покажете? А то все говорят: Олег Гамов да Олег Гамов, а мы ни одной его картины не видели…

Хитрость Шубина была шита белыми нитками, Жене стало даже неловко за него. Николай Петрович тоже замялся в нерешительности, не зная, как ему поступить. С одной стороны, ему хотелось помочь людям, которые показались ему симпатичными, а с другой – он не имел права впускать туда посторонних.

– Да я бы с удовольствием… Но… Вы должны меня понять…

– Тогда давайте договоримся по-другому. Вы сами идете в квартиру Гамовых и пытаетесь найти там хотя бы какой-нибудь документ или фотографии, имеющие отношение к Валерию. Нам просто необходимо встретиться с ним и поговорить об Олеге. Если он, как вы говорите, живет в Москве, то мы, зная его фамилию, по своим каналам сможем узнать адрес, где он проживает, и телефон. И тогда уже не вы, а он сам покажет нам картины своего покойного брата и, быть может, расскажет что-нибудь о нем…

– Вот это другой разговор! – воскликнул обрадованный таким предложением Николай Петрович и кинулся за ключом. Но вернулся очень скоро, лицо его было растерянным. – Я должен перед вами извиниться, молодые люди… Я же совсем забыл – он забрал ключи, сказал, что свои потерял, что сделает дубликат… Я просто забыл.

– Значит, с весны вы в квартире не были?

– Нет, не был. Но там вроде бы все в порядке, нигде ничего не протекло, не затопило, все тихо-спокойно. Да… Память уже не та…

Шубин, оставив свою визитку и попросив его позвонить, когда Валерий все же объявится, попрощался со стариком, и они с Женей вышли на улицу.

– Столько километров проехать, побывать на лестничной площадке Гамовых и не попасть в квартиру… Обидно, ничего не скажешь, – сказала Женя, не представляя себе, что еще можно сделать, чтобы выяснить, тот ли это художник, с которым встречалась Марина Рожкова. Николай Петрович был в годах, да и с памятью у него было неважно, поэтому верить ему, что на фотографии он увидел девушку Олега, не приходилось.

– Да, может, это вовсе и не этот художник, – словно прочтя ее мысли, отозвался Шубин. – Мало ли на Арбате обитает художников. Давай сядем и поразмышляем. Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Квартира, которая пустует. Для Москвы это неслыханная роскошь. Спрашивается, почему брат Гамова не сдает эту квартиру?

– Так ведь старик же сказал: она забита картинами покойного Олега, которого этот Валерий очень любил.

– Но картины можно развесить у себя в квартире, а сюда впустить квартирантов.