Мальтийский апельсин

Лера налила себе чаю, села за письменный стол и положила перед собой ручку и листок бумаги. Сделала несколько глотков, встала, прошла на кухню и принесла оттуда пепельницу, зажигалку и сигареты. Вот теперь она была готова к тому, чтобы попытаться воспроизвести весь ход событий третьего сентября по памяти. Итак… Собралась странная, связанная непонятными и сложными отношениями компания. Лена и ее соперница, любовница мужа, – Ольга. Таня в обществе бывшего водителя Сайганова Саши Гольцева. Сам Сайганов и его соперник Валентин Нечаев, доктор, о котором мало кто что знал. Но, судя по всему, любовник Ольги, у которого, кажется, были планы относительно нее. Теперь – Лера с геем Прудниковым, совершенно безобидным человеком, который поплатился за свою жадность смертью. Более несовместимых людей, собравшихся в одном доме, и представить себе было трудно. Тогда зачем же было все затевать? А что, если инициатором этой вечеринки и дурацкого конкурса была вовсе и не Ольга Астрова, а сама Лена, тщательно спланировавшая убийство мужа? Нет. Глупо. Разве стала бы она приглашать столько людей, чтобы так рисковать? Предумышленное убийство предполагает отсутствие свидетелей. К тому же до сих пор неизвестно, кто убил Ольгу. То, что ее убила не Лена, Лера нисколько не сомневалась. Ольгу убил кто-то посторонний. Хотя, возможно, его наняла именно Лена. Но пока все это недоказуемо. Рассуждать на эту тему можно было бесконечно, поэтому Лера предпочла все же поверить Сайгановой и принять как аксиому тот факт, что она совершила убийство своего мужа под воздействием чувств, вызванных смертью Астровой. Чувства эти были разными, как и ее отношение к убийству и к тому, что ему предшествовало. Во-первых, это было удивление, как раз именно то, ради чего Ольга и пришла в садовый домик и вымазала себя киношной кровью. Во-вторых, радость. Лена в душе испытала чувство радости от сознания того, что она отомщена, пусть с помощью чужих рук, но все же отомщена. Ведь соперница ее была теперь мертва. И тогда, в первые минуты, когда стало об этом известно, она должна была разыгрывать скорбь по поводу потери близкой подруги. Но как продержаться и не сорваться? Она предпочла напиться. И кто знает, может, именно алкоголь и спровоцировал ее дичайший поступок и погнал ее по лестнице наверх, чтобы застрелить мужа? Эта история со старой, дребезжащей кофемолкой, которая действовала на нервы и без того находящимся в состоянии шока людям, разве не указывает на то, что убийство не было заранее спланировано? И мысль о том, что шум работающей кофемолки мог заглушить звук выстрела, разве не появилась у нее лишь после того, как пьяные гости высказали пожелание выпить кофе? Может, тот человек, который первый попросил кофе, и явился косвенным виновником разыгравшейся трагедии? Нет кофе, нет и кофемолки – и, стало быть, нет выстрела. Но разве сейчас можно вспомнить, кто первый сказал о кофе, да и какое это имеет значение сейчас, когда уже все кончено и Сайганова не вернуть?

Какие еще чувства испытала в тот день Лена? Свобода. И эти ее птичьи перья, разве не являлись они символом свободы, которой ей так не хватало? Здесь не надо быть психоаналитиком, чтобы понять это. Крылья – это свобода, это полет, это ощущение полноты жизни, это счастье. Убив мужа, она обретала эти крылья. Ведь после его смерти она становилась богатой вдовой. Сама себе хозяйка… Чем не свобода, чем не счастье? Пистолет – смерть – свобода – счастье… Ничего себе формула. Формула убийцы. Пистолет… Куда она дела пистолет? Куда спрятала? Пистолет – это улика. А яд, сулема, которым она отравила Юлика? Ведь она отравила Юлика! Пришла к нему, убаюкала своими обещаниями денег, а сама положила в чай сулему и позволила ему выпить. Разве мог он предположить, что перед ним – убийца? Если он нечаянно подслушал, как она отправляла Таню в офис за деньгами, то, конечно, понял, что дело здесь нечисто и что Сайганова имеет какое-то отношение к смерти мужа. Но вряд ли он подумал тогда, что это именно она убила мужа. А уж если он знал, что это она, то должен был поостеречься и не пить чай. Да и вообще, зачем он впустил ее в дом? Денег захотелось? Ему всегда было мало денег. Он любил деньги даже больше своих партнеров. И стихи ему надо было слагать не о мужчинах, а о купюрах… Это тоже своего рода болезнь. А теперь и он мертв.

Черные очки. Их уже нашли и отправили на экспертизу. Конечно, это ее очки. Да и повсюду в квартире Юлика ее следы. Как же иначе, ведь она бывала там часто, брала в руки какие-то предметы, посуду, пила чай или вино, мыла руки, смотрелась в зеркало. А зеркало на подставке, стоит на столике слева от печки, и на нем такие четкие отпечатки ее пальцев. Убийца разве бы оставил их? Хорошему следователю прокуратуры это не надо доказывать. Но если он подкуплен, то ничего и никому не докажешь. Ее арестуют. Может быть, даже уже сегодня, если не сейчас…