Мальтийский апельсин

Ольга слушала его с недоверием. Ей казалось, что этот холеный человек сам придумал для себя эту историю безумной любви, чтобы как-то скрасить прежде всего свою явно лишенную тепла и привязанностей жизнь преуспевающего врача и бизнесмена. Она не верила в любовь с первого взгляда, во-первых, а во-вторых, в любовь именно к такой необычной женщине, какой была Марина. Нормальный, психически здоровый мужчина даже при всем желании не сможет увидеть в разочаровавшейся во всем женщине свою любовь. Он, наверно, увидит в ней просто женщину, которую можно без особых усилий уговорить лечь с ним в постель и получить от нее все удовольствия сполна за ужин в ресторане. Марина могла вызвать жалость. Мужчина, пожалевший ее и почувствовавший на своих губах горечь ее поцелуев, может захотеть сделать ее счастливой, но только это тоже не будет любовь. Доктор Нечаев приехал из Москвы, чтобы порыбачить в живописных волжских местах, отдохнуть от московского темпа жизни, суеты. Вместо золотой рыбки он выловил в мутной саратовской водице запутавшуюся в водорослях полупьяную русалку и успел полюбить ее. В это верилось с трудом. Чем могла его обаять Марина? Красотой? Красота ее уже была тронута тленом, это бросалось в глаза, и никакая пудра или румяна не могли скрыть ранних морщин, горьких складок возле рта. А потухший взгляд? Неужели мужчины окончательно ослепли или их уже не интересует женщина как человек, способный чувствовать боль и страдать?

Ольга Астрова имела свое мнение о женском счастье, которое могло быть построено лишь на семейных узах и детях. Отношения между мужчиной и женщиной – всего лишь прелюдия, самое начало долгого пути, который им предстоит пройти вместе, и именно там, впереди, их и ожидают самые большие радости. И если у мужчины при взгляде на женщину не возникает желания иметь от нее детей, жить с ней, то, какие бы чувства он к ней ни испытывал, это не может считаться любовью. Страсть, влечение? Пожалуй. Но разве этого достаточно для того, чтобы предложить женщине (как случилось, по словам Нечаева, с ним и Мариной) все бросить и последовать за ним в Москву, откуда она вернулась, кстати, не так уж и давно, всего лишь два года тому назад, причем с самыми тяжкими последствиями. Конечно, он ее не любил. Хотя и взял бы с собой в Москву для развлечения, разнообразия. Доктор Нечаев не мог не заметить того, что он безразличен ей, что она не дорожит им, что ей, по сути, нет никакой разницы, кто и куда ее повезет, что предложит. Плывущая по волнам. Бедняжка, неужели ее уже нет в живых? И то страшное неподвижное тело в морге разве могло принадлежать ей? Кому понадобилось убивать ее и за что?

– Скажите, Валентин, – Ольга очнулась от своих мыслей и посмотрела доктору в глаза, – вам ни о чем не говорит фамилия Каротин?

– Каротин? Нет, не говорит.

Она ждала, что он сейчас начнет расспрашивать ее о том, кто такой этот Каротин и почему она спросила его о нем. Но Нечаев молчал. Значит, со смертью Марины пропал интерес ко всему, что могло быть с ней связано. Нормальная реакция нормального человека. Марину все равно не вернешь, так зачем же задавать бессмысленные теперь уже вопросы, нагонять тоску?

– Вы знали, что ее зовут не Ольга?

– Нет, не знал. Мне она представилась как Ольга, и у меня не было ни малейшего основания сомневаться в этом. К тому же в квартире были документы на имя Ольги Астровой…

– Документы? Вы, наверное, имеете в виду книжку по оплате коммунальных услуг, квартплате? Да, это верно… Но паспорт? Вы когда-нибудь видели ее паспорт?

– Видел, что он у нее есть, но никогда не заглядывал, меня он не интересовал.

– А что вас вообще интересовало в ней?

– Вы допрашиваете меня или вас действительно интересует, какие у нас были отношения?

– Не хотите, можете не отвечать, – вдруг сорвалась Ольга. – Но я человек прямой и вопросы, как правило, задаю прямые: вы любили Ольгу?

– Да, я любил ее.

– Тогда как же могло такое случиться, что ее убили, а вы ни сном ни духом не ведаете, кто бы это мог сделать? Вы же были с ней, наблюдали ее жизнь, видели всех тех, кто ее окружал, разговаривали с ней, ели и пили, спали, наконец, жили рядом… Неужели она вам ничего не рассказывала о своей прошлой жизни? Может, ее что-то мучило? Может, ей кто-то угрожал? Возможно, были какие-то телефонные звонки, о которых вы не говорите хотя бы из-за того, чтобы эта информация не фигурировала в уголовном деле и чтобы вы, как свидетель, никого не заинтересовали и смогли уехать домой… Вы бы и уехали сразу после ее убийства, если бы знали, что ее кто-нибудь, кроме вас, в состоянии похоронить. Но решили напоследок сделать широкий жест и остаться, чтобы похоронить свою любовницу… Разве я не права? Зачем вам какие-то разбирательства, следствие и тем более суды, которые постоянно откладываются… Разве не проще уехать и все забыть?

– Если бы я захотел, то уехал бы… Я нашел бы способ изолироваться от всего, что связано с этим делом, уж поверьте мне. Но я же остался. И не ради широкого жеста, как вы изволили выразиться, а именно для того, чтобы похоронить Ольгу…

– Марину.