Мальтийское эхо (СИ)

Опять возникло чувство умиротворения, будто был уже здесь, но пошел-пошел и заблудился в чаще, и задержался лет на 30 с прогулки. Ровный парковый лес, аллея прямой стрелой от задней террасы. Кое-где аккуратные скамейки, несколько клумб со скромными однолетниками. «Почему это непременно «на старость лет»?» — в голове возникла бодрая мысль. Затем другая: «Здесь мне легко и интересно».

Ужин был накрыт в гостиной, квадратной комнате, в каждом углу которой вдоль стен и вокруг небольшого овального стола стояли несколько стульев с высокими прямыми спинками. Шкаф Андрей уже видел. Странно, но когда утром он зашел в эту комнату, то не обратил внимания, что кроме замечательного шкафа здесь были и ковер во весь пол, и рояль в центре комнаты.

— Сядьте здесь, Андрей Петрович, — сказала Мария Родиславовна повелительно. Его это задело, и он съязвил:

— Извините, Мария Родиславовна, а вы своих крепостных, — он указал на себя, — в городок погулять на пару часов выпускаете?

Анна Никитична вкатила одну, затем другую тележку с едой. Ужин легкий, кефирно-молочный, фрукты, овощи.

— Если вам, Андрей Петрович, нужно в храм, Дмитрий Платонович может вас отвезти к литургии, — взглянула неодобрительно на Андрея.

— Да нет, я просто водочки хотел прикупить, — соврал Андрей назло.

Пауза.

Бабушка время от времени перебрасывалась с внучкой незначительными фразами хозяйственного плана, потом встала.

— Спасибо. Я пойду к себе. Спокойной ночи.

Ирина поцеловала бабушку, попрощалась и обернулась к Андрею, когда та вышла из гостиной. Девушке было явно неудобно за бабушку, но досталось преимущественно Андрею.

— У бабушки иногда к вечеру бывает дурное настроение, а чаще она после ужина просит меня поиграть на рояле. Ну, зачем вы про крепостных? И про водку?

— А что она так строга со мной: «Сядьте, Андрей, здесь». Ладно, завтра за завтраком буду искать с вашей бабушкой самый нежный контакт. И, в конце концов, меня тоже можно понять. Я только «соскочил» в отпуск после всех этих идиотских зачетов и экзаменов, и вдруг попал на вашу… «планету». Здешний уклад мне по душе, но не привычен, я же сейчас «отвязанный», почти свободный отпускник.

Они улыбнулись друг другу.

— Вам, Андрей Петрович, ваша работа не по душе?

— В образовании все без конца реформируют, историческую науку перекраивают. Людям моего поколения стало трудно работать, а молодежь в науку и преподавание не стремится.

— Не бойтесь перетасовать колоду жизни, может быть, ваши козыри ждут вас. И вообще, отнеситесь к положению «здесь и сейчас» с доверием, — она как будто заглянула ему в душу, — и еще: бабушка из средневекового рода Яромира, поэтому бывает и ярой и миролюбивой, — она снова улыбнулась.

Андрей вновь внимательно и с любопытством посмотрел на девушку. На ней была кремовая шифоновая блузка, заправленная в юбку из тонкой джинсовой ткани цвета «хаки», обута в туфельки, бежевые, на невысоком каблуке. Девушка заметила его взгляды, и, судя по тому, что он втянул живот, поняла, что оценка была выше удовлетворительной.

— Давайте прогуляемся, — весело предложила девушка.

Еще не было прохладно, но она накинула на плечи коротенький вязаный жакетик. Надела спортивные брючки и кроссовки.

— Вы готовы, Андрей Петрович? — Она постучала в комнату мужчины.

У Андрея не было с собой такого разнообразного гардероба, да и вообще не было. Он лишь поменял брюки на треники, еще приличные, и туфли на кеды.

— Готов хоть на край света, — отозвался из-за двери.

— У нас в семье не любят фразу «край Света».

Пошли другой тропинкой, нежели днем. Снова вышли к берегу Волхова, но в этом месте обрывистому, крутому. С этой точки обзора река была иной, серой, тревожной, с мощным напором течения. И это замечательное, вечернее ленинградское небо, тоже серое, с чередованием рваных черных и оранжевых пятен, пятен истории Петрограда.

«Да, — подумал Андрей, — понятно, почему на Ростральных колоннах одна из символических рек — Волхов. Струи, как гривы и бороды древних волхвов».

Андрей с обрыва посмотрел вниз. Гряда огромных валунов, как будто утоляющий жажду сказочный дракон, уходила в воду. Оттого и волнение в реке. Он не успел и рта открыть, как девушка, совершив какой-то невероятный слалом, оказалась на узкой полоске песка у реки.

— Я, Ирина, дорог вашей бабушке своим Назначением,

 и не могу рисковать.

Мужчина осторожно, держась руками за что попало, позорно сползал с обрыва. Руки у него сильные, в отличие от ног.

Прогулка заняла примерно час, после чего девушка сказала:

— Нужно возвращаться, я должна заглянуть к бабушке. В десять она ложится спать, а сейчас уже без четверти.

— Не забудьте надеть красную шапочку, взять пирожков и спросить, почему у нее такие острые зубки, — сострил Андрей.

— Я оценила ваше остроумие, Андрей Петрович. Только вот про зубки — лишнее. Она добрая, просто сегодня день был непростой, она вас совсем не знает и… Наши семейные секреты раньше не открывали.

Зашли в дом.

— Спокойной ночи, — попрощалась девушка.

— Добрых снов, — протянул Андрей.