Мальтийское эхо

«Она еще и умница! Остроумные женщины — такая редкость! Это уже не изюм. А какой-то рахат-лукум».

И белое, сухое тосканское вино нужно человечеству.

Остановились у магазина с нескромным названием «Эгоист». Вера Яновна посмотрела в зеркало, поправила прическу, брызнула на себя духами, и парочка вошла в магазин. При этом женщина сама уверенно и спокойно распахнула дверь, с прямой спиной, взглядом царицы и походкой «от бедра», вошла первой. Мужчина в подражание ей тоже поправил свою «джеймсбондовскую» прическу, сделал холодно-равнодушное выражение лица и, придерживая тростью дверь, вошел в этот ковчег эгоизма и респектабельности.

Внутри оказалось довольно просторно, и работал кондиционер. Вещей, казалось, было немного. Кое-где элегантно располагались манекены, полки и вешалки с немногочисленными брюками, рубашками… и всякая мелочь: сумки, ремни, запонки и пр. Больше всего места в центре зала занимали четыре кожаных огромных кресла и столик между ними.

К гостям мгновенно подошла ухоженная дама лет 40, за руку поздоровалась с Верой (видимо, они были знакомы), кивнула Андрею и коротко профессиональным взглядом посмотрела на мужчину сверху-вниз.

Вера перебросилась с ней несколькими фразами в сторонке, села в кресло. Откуда-то выпорхнули три девицы. Одна выкатила тележку с напитками, фруктами, конфетами и подвезла к гостье. Две другие, модельной внешности, в коротеньких черных юбочках и прозрачных белых блузках, обступили Андрея. Тот насторожился.

— Мои девочки все сделают в лучшем виде! — приободрила его дама.

Девочки смотрели на мужчину как на родного. Опытными, ловкими движениями они снимали мерки во всех местах. Верхние пуговицы их блузок как-то сами расстегнулись, и оттуда выглядывали «прелести» в кружевных черных бюстгалтерах. Эти манипуляции порхающих возле мужчины женских ручек, колыхание их волос возле его лица, витающий в воздухе дорогой парфюм погружали в тот Эдем, в котором знали толк искусные гетеры в Древней Греции или куртизанки в Венеции.

Вера смотрела на него иронично, с «пониманием». Девушки принялись носить коробки, появляясь из-за занавески как волшебницы. Сначала содержание коробок показывали Вере Яновне, попросив Андрея присесть. Та что-то одобряла и откладывала, что-то браковала. Между этим, видимо, привычным для нее занятием, она шепнула Андрею:

— Ты, фельдмаршал, чего стоял как вкопанный, как шест… Нет, как памятник Кутузову?

— Я ловил кайф, Снежная Королева, — буркнул мужчина.

Затем он примерял одно, другое, третье… Все это под контролем четырех пар внимательных женских глаз.

Когда алмазные глаза Снежной Королевы загорались огоньком, он радовался: дает добро. Туфли, шляпу, сумку, ремень и белье мужчине позволили выбрать самому. Андрей надел новое облачение, старые вещи уложил в сумку, и парочка вышла из магазина, держа в руках еще четыре фирменных пакета с обновками.

— Старую одежду и кроссовки не выбрасывай — пригодятся, — задумчиво сказала Вера и хотела добавить что-то еще, но у нее раздался звонок.

— Да, Иришка, мы будем через полчаса на Кронверкской набережной на нашем месте. Возьми такси и подъезжай. Целую.

— Сейчас около восьми, давай поедем покатаемся на катере, там и поговорим о деле. Владелец катера — мой знакомый, он будет нас ждать в условленном месте. И сестрёнка подъедет туда.

Она припарковала машину, и они прошли к причалу. Катерок с улыбчивым молодым человеком, владельцем и командиром катера, были уже на месте.

— Добрый вечер, Вера Яновна, — парень кивнул Андрею, — я на 5 минут до киоска, куплю воды, мороженное. Проходите на борт.

— Привет, Вадик, хорошо. Мы с Андреем Петровичем посидим, подождем сестру.

Когда парень ушел, она добавила:

— Он работал у нас раньше в институте. Золотые руки. Мог починить любую оргтехнику и любую столярную работу сделать! Но заработки лаборанта мизерны. Вот и прикупил старую посудину, отремонтировал. Видите, какая отделка. Теперь от клиентов, даже иностранцев отбоя нет. Я сделала заказ на два часа.

Подошел Вадик, и Ирина подъехала. Парень ушел к себе в рубку, гости удобно расположились на палубе, и катерок отчалил. Какая прелесть — свежий ветерок после городской суеты! Неспешное скольжение по водной глади давало возможность отдохнуть и глазам, и сердцу и уму.

Ирина внимательно рассматривала преображенного Андрея Петровича.

— Как тебе? — гордо опросила ее сестра, заметив взгляды девушки.

Та подняла большой палец вверх и воскликнула:

— Просто не Андрей Петрович, а Адриано Челентано!

Польщенный мужчина приподнялся и сносно изобразил танцующего Челентано, закручивая свое тело винтом, опираясь на трость и надвигая на лоб новую шикарную соломенную шляпу.

— Класс! — теперь Вера подняла большой палец вверх. — И все-таки пора поговорить о делах. Позволь, Андрей, узнать чуточку о твоём семейном положении. Извини уж.

— Вы уже на «ты»? — удивилась Ирина, — узнаю сестрицу.

— Мы уже и целовались, — трепанул мужчина.

— Успокойся, Иришка. К нашему «ты» нужно привыкнуть. Это необходимо в поездке. А брудершафт в традиции «преломления хлеба».