Мальтийское эхо

— Типичная катакомбная живопись: Богородица с младенцем, образы Петра и Павла, Христа, христограммы с апокалептическими буквами альфа и омега, две лодки в форме рыб. Этих фресок много в ротондах (залах), особенно в ротонде Антиохии. Они и на стенах, и на саркофагах. И вдоль галерей, особенно вначале второй северной галереи. Более поздние фрески можно увидеть близ гробниц епископов Сиракуз, местной аристократии.

Вера обратила внимание, что в «ротондах» колодцы расположены уже очень высоко, направлены вертикально вверх из кровли камер. Освещение везде очень скудное. Саркофаги выполнены из того же известняка, что и сами катакомбы. Изготавливались тут же, в «ротондах»-камерах. В каждый зал один вход, колодец в потолке (кровле камер) расположен по центру. Ниши захоронений разные: на несколько человек, семейные, одиночные и совсем небольшие…

Андрей Петрович, кроме визуального изучения фресок, захоронений и всей топографии, пытался с помощью трости «поймать» какое-либо «излучение». Он частенько задерживался, чтобы выявить сколы, затертости, характерные при работе металлическими инструментами по камню. Вере приходилось объяснять Федерике, что ее муж «страдает коленями» и поэтому отстает, задерживается. Иногда он должен отдохнуть, поэтому «немного опирается о ниши».

Когда, выйдя из катакомб, парочка села в машину, женщина достала из своего лже-планшета один старинный документ.

— Этот документ из наших семейных архивов. Здесь наш предок, тот, что был с флотилией Ушакова в Средиземноморье, пишет, что располагает неким Пергаментом

, точнее, его частью. Текст у предка путанный, изложенный несколькими короткими предложениями на французском языке. Возьми бумагу в свои руки, я перескажу ее суть.

— Некто граф А.И. передал Пергамент этот нашему родственнику. Почему ему? Не знаю. Знаю лишь, что он был капитаном одного из судов и имел репутацию «достойного, надежного и отважного». Интереснейшим и загадочным является, в связи со всем ниже сказанном, факт, что 23 октября 1799 г. Павел приказал Ушакову вернуться в Черное море! Неожиданно, вдруг! Тот был в это время в Мессине. И он вернулся в Севастополь. И Россия в большой степени потеряла влияние на события вокруг Мальты! Я уверена, что император Павел не желал сделать Мальту российской, но что толку требовать у англичан отдать Мальту Ордену, если ты отступил?! Извини, Андрей, что я пересказываю содержание главы своей книги, но мне хочется проговорить это и, может быть, услышать от тебя… нет, дать тебе… нет, не важно. Далее. Крайне интересным является и факт, что за три дня до ухода флота Ушакова в Россию на Мальте появляется новый российский посол в Неаполитанском королевстве граф Андрей Италийский (А.И.!).

— Да, да, вот это самое интересное, — заметил Андрей Петрович. — Продолжай, я внимательно слушаю.

— Так вот, Италийский в то время по предложению Павла вел с Александром Боллом переговоры о «разделении» Мальты между Россией, Англией и Неаполем. Заметь, Андрей, что адмирал Нельсон в это время был на Мальте. Переговоры не имели успеха. Англия не хотела отдавать остров Ордену.

Вера Яновна сделала паузу, раздумывая о чем-то. Затем решительно продолжила:

— Но я отвлеклась. В бумаге говорится о том, что некий тайник расположен в одной из катакомб острова (Мальты? Сицилии?), связанной с именем апостола Павла. Определить место тайника в катакомбе можно, «если смотреть» от входа так… что фреска апостола… будет справа… и метров 8-10 до… гробницы. Фраза дословная, некоторые слова тщательно вытерты, вымараны. Пергамент

нужно было передать в руки лично императора Павла. В крайнем случае, Марие Федоровне или кому-то из членов капитула Великого приорства российского. Но вот почему не передал? Заболел? Не симпатизировал Павлу и был в сговоре с его противниками? Выжидал чего-то, например, окончательного приказа от Италийского, а тут Павла убили.

Она опять сделала паузу. Потом посмотрела внимательно на Андрея Петровича.

— Я хочу услышать от тебя какие-то предположения, а может быть, и… выводы.

— Да, конечно, — но он не торопился отвечать, а был все еще «в себе» и задумчиво вертел в руках бумаги. Наконец, он твердо сказал.