- Будешь просить Мальвину заступиться за своего мудака? Думаешь, не знаю, что ты с ним виделась? Я, кстати, собирался с тобой поговорить по этому поводу.
- Уже доложили?! - возмутилась Мила. - Как же ты меня достал!
Может, Глеб и стал смотреть на сторону из-за твоей непрекращающейся слежки!
- Никто за ним не следил. Я доверял этому пидору: на тебе позволил жениться, финдиром сделал. И чем он мне отплатил? Кидаловом? Подставой?
- Ну оступился человек. С кем не бывает? Зачем ты за ним следишь?
- Затем, что он продолжает занимать пост генерального директора моего холдинга.
- Тогда пусть не занимает! Дай ему возможность уйти! Дай нам жить так, как мы хотим!
- Отлично придумано: подонок меня предал, а я позволю ему жить долго и счастливо. Да еще с моей сестрой. Хуй вам! - завелся Андрей. - И не забывай: помимо человеческих понятий есть бизнес. Я не могу отпустить его сейчас. Это слишком неразумно накануне private placement.
- Что станет с ним после покупки акций? - спросила Мила упавшим голосом.
- Он сядет.
- Я на пятой неделе беременности.
- Да ты что?! Сестренка! Наконец-то! - просиял Забелин.
- Так что будет с Глебом? Он отец ребенка, - настаивала Мила.
- Это ничего не меняет. Моему племяннику папаша-гондон не нужен.
- Мой племянник! Моя сестра! Все - мое! Мы все живем по утвержденному тобой плану! Между прочим, помимо того, что я - твоя сестра, я еще и жена Глеба, а ребенок внутри меня, он не только твой племянник, но и наш с Глебом сын. И если уж на то пошло, то он вообще не Забелин! Он - Фролкин! Как и я!
- Не говори глупостей! Ты - Забелина. И твой ребенок тоже. Все. Разговор окончен. Я - к себе, - обрубил Андрей и поднялся наверх, оставив меня наедине с расстроенной, готовой расплакаться Милой.
- Глеб тебе что-нибудь про меня говорил? - немного погодя спросила она.
- Про тебя - нет.
- А про кого говорил?
- Конкретно - ни про кого. Он как-то обмолвился о том, что его достала Забелинская семейка.
- Так я и думала. Брат всегда на него давил, вот Глеб и не выдержал.
- Не делай из него жертву.
- У вас с ним что-нибудь было?
- Ужин в ресторане.
- И все?
- Да.
- Значит, он был мне верен.
- Он был готов бросить тебя в любую минуту. О какой верности ты говоришь?
- Он с тобой не спал. Для меня это принципиально важно.
Я пожала плечами, но ничего не сказала. А что тут скажешь? Мила любила своего мудаковатого мужа и всячески его оправдывала. А я любила своего мудаковатого сожителя (ну не бойфрендом же его называть) и тоже всячески его оправдывала.
До тех пор, пока однажды, недели через две после этого разговора, я не залезла к нему в телефон и чуть не сдохла от обиды.
Сама не понимаю, как у меня хватило выдержки ничего ему не сказать. Притворившись спящей, я вскрывала себе мозг. Первой пришла боль. Где-то в области горла. Потом к ней добавилась обида. Где-то в области грудной клетки. Потом отчаянье. Встало колотым стеклом под закрытыми веками. А потом я приняла решение: Enough!
И вот я снова лечу в Лондон. Так и не дождавшись утреннего поцелуя и пары добрых слов за завтраком, оставив на кровати конверт с разрезанными пополам симкой и банковскими картами - негласными посланиями «Не ищи» и «Ты мудак!», которые, я уверена, он правильно истолкует.
Я сижу в салоне самолета и с кайфом пью свой первый бокал. Одураченные бодигарды остались в аэропорту возле туалета. Вспомнив, с какой тщательностью их отбирали, я усмехнулась. Охранники - они и есть охранники. Что с них взять, кроме бицепсов?
А я - молодец! Вернула себе главное - собственное «Я».
Прощай, Забелин! И не кашляй! Cheers!
Из «Записок» Забелина
Исчезла
Глава 19