Малые войны 1920-1930-х годов

Французские культуртрегеры настойчиво занялись превращением старого Марокко в «Магос utile». Торговля в Марокко быстро растет: со 150 млн франков в 1912 г. она дошла более чем до 386 млн в 1918 г. Доля самой Франции выросла за это время с 43 до 70 %. Преобладание Франции в тоннаже примерно такое же. В 1917 г. из 1580 судов, с тоннажем в 1¼ млн тонн, вошедших в марокканские порты, 895, с тоннажем в 865 000, пришло под французским флагом. Пропорция французских судов, посещающих марокканские порты, возросла за 5 лет с 39 до 70 %. Одного этого было бы достаточно, чтобы перевернуть вверх дном весь исторически сложившийся жизненный уклад страны, чтобы придать этому перевороту болезненно-мучительный характер. На деле эта ломка старого быта совершается в еще более ужасных формах. В Марокко орудует капитал-завоеватель, капитал-хищник. К экономическому действию его присоединяются и меры чисто насильнического, грабительского характера. Происходит открытое военное подавление всего противящегося новому строю жизни. Старые основы хозяйства, его элементы, само население уничтожаются вооруженной рукой. В результате страна переживает настоящую социальную катастрофу. Наряду с зародышами развивающегося капитализма, наряду с первыми проявлениями накапливания капитала в лице фабрик, заводов, железных дорог, чистеньких и нарядных европейских городов на каждом шагу встречаются картины невероятнейшей нищеты и упадка. Улицы всех городов Марокко покрыты тысячами нищих, одетых в лохмотья и влачащих самое жалкое существование. Число безработных и нищих растет с каждым новым успехом французского оружия. Получается самая дикая, самая возмутительная картина массовой пролетаризации, вернее — пауперизации страны.

Вместе с тем все резче и резче выявляется и другой, уже отмечавшийся выше момент.

Французский капитал заключил блок с большинством марокканских феодалов и нарождающейся туземной буржуазии. Только это предательство национальных интересов социальными верхами страны, начиная с султана, могло обеспечить французам столь быстрое их укрепление. Мы уже видели, что фактическая тяжесть ведения войны лежит на самих же марокканцах, продаваемых их вождями на службу иностранному капиталу.

Факт этот имеет решающее значение в дальнейших судьбах социально-политического развития страны.

В борьбе за свое национальное освобождение трудящиеся массы Марокко должны впредь рассчитывать на себя да на помощь трудящихся других стран и в первую очередь на рабочих своей поработительницы — Франции.

Социально-экономические отношения складываются необычайно благоприятно для широкого развития массового движения трудящихся Марокко. Долг коммунистической партии Франции — придти на помощь измученным, теряющим перспективы и приходящим в отчаяние новым рабам французского капитала; сказать им, что их дело еще не погибло, позвать на штурм твердынь капитализма и этим открыть им путь к новой жизни. Так, несомненно, и будет.

Недавно французская коммунистическая партия послала приветствие Абд аль-Кериму — вождю племен, борющихся в северном Марокко против испанцев, по случаю его новых побед. Наши французские товарищи идут верным путем.

Только в союзе с миллионами колониальных рабов, организованных под руководством своих старших европейских товарищей, пролетариат стран торжествующего капитализма сбросит цепи с себя и со своих цветных братьев.

V. ИСПАНСКОЕ МАРОККО

Все Марокко, как мы уже говорили, разделено на три отдельные части. Хотя по размерам своей территории и по количеству населения две другие зоны — испанская и танжерская — стоят далеко позади французской, даже взятые вместе, тем не менее значение их в международной политике чрезвычайно велико. Именно здесь, в этой неширокой полоске земли, охватывающей с запада и востока Гибралтарский пролив, и находится один из важнейших узлов мировых капиталистических противоречий. Здесь постоянно тлеют угли того костра, который может в любой момент вновь поджечь всю Европу.

В самом деле, стратегическое значение обеих этих зон, и в частности, Танжера, одной из лучших гаваней атлантического побережья, расположенного в то же время у самого входа в Гибралтарский пролив, необычайно велико. Это давным-давно понято англичанами, утвердившимися еще в позапрошлом столетии на Гибралтарской скале. Тот, кто будет владеть Танжером, будет хозяином и в проливе. В его руках будет возможность контроля над двумя великими водными путями, ведущими из Европы в Азию и Африку: через Гибралтар и вдоль западно-африканского побережья. Особенно прочным было бы положение той державы, которая, кроме Танжера, владела бы и остальным Марокко или даже только испанской зоной. Именно в этом ключ к разгадке того решения, которое в 1912 г. не только разодрало Марокко на две главные части, но и выделило самостоятельную «Танжерскую зону» под особым международным контролем.