Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Это маленькое ироничное замечание имело значение для мистера Кросби и, разумеется, осталась у него в памяти. Он старался избегать имени леди Хартльтон и не упоминать о ее лужайке для игры в крикет. Несмотря на это, он не сердился на Лили Дейл – напротив, она нравилась ему, но Белл нравилась еще больше, хотя и мало говорила. Белл, надо сказать, была в семействе красавицей.

Во время игры Бернард вспомнил, что они пришли просить обитательниц Малого дома к обеду в Большой дом. Они обедали там накануне, и дядя молоденьких леди отправил кавалеров просить их к обеду и на этот день.

– Я пойду спросить об этом маму, – сказала Белл, освободившись от игры.

По возвращении на лужайку она объявила, что она и сестра должны исполнить приказание дяди, но что мама предпочитает остаться дома.

– Она хочет покушать гороху, – заметила Лили.

– Так отправить его в Большой дом, – сказал Бернард.

– Нельзя, Хопкинс не позволит, – сказала Лили, – он называет это смешением вещей. Хопкинс не любит смешений.

Когда кончилась игра, молодые люди начали бродить по саду, перешли из малого в большой, добрались до его края, заросшего кустарником, и вышли на соседние поля, где еще лежали остатки сушившегося сена. Лили взяла грабли и минуты две гребла сено, мистер Кросби, попытавшись бросать сено на воз, должен был заплатить поселянам полкроны за это. Белл спокойно сидела под деревом, заботясь о том, чтобы лицо не слишком загорело, а между тем мистер Кросби, убедившись, что бросание сена очень утомительно, улегся под то же самое дерево, приняв позу настоящего Аполлона, как рассказывала Лили своей матери поздно вечером. Бернард не мог придумать лучшей шутки, как бросить на Лили охапку сена, Лили, отвечая тем же, едва не задушила мистера Кросби – разумеется, без всякого умысла.

– Ах, Лили, – заметила Белл.

– Прошу прощения, мистер Кросби. Это все Бернард виноват. С вами, Бернард, никогда другой раз не пойду на сенокос.

Таким образом, все были веселы, все как-то особенно настроены к дружескому развлечению, одна Белл спокойно сидела под деревом и только изредка прислушивалась к словам мистера Кросби. Время, проведенное в обществе, где для оживления беседы требуется совсем не много слов, имеет особенную прелесть. Белл была менее жизнерадостна, чем ее сестра Лили, и, когда, спустя час после этого, сестры одевались к обеду, она признавалась, что провела время самым приятным образом, хотя мистер Кросби и не был слишком разговорчив.

Глава III. Вдова Дейл

Так как мистрис Дейл Малого дома не принадлежала, по своему происхождению, к фамилии оллингтонских Дейлов, то нет необходимости доказывать, что в ее характере напрасно было бы искать особенности, свойственные характеру Дейлов. Эти особенности не были, возможно, очень заметны и в ее дочерях, которые в этом отношении более заимствовали от матери, чем от отца, но притом внимательный наблюдатель легко заметит в них оттенки характера Дейлов. Они были постоянны, тверды и иногда очень строги в суждениях, они полагали, что принадлежать к фамилии Дейлов – весьма много значит, но не имели привычки много говорить об этом и гордиться – они обладали своей, особенной гордостью, которая досталась по наследству от матери.

Конечно, мистрис Дейл была гордая женщина, но она гордилась вовсе не тем, что исключительно принадлежало ей самой. По происхождению она была гораздо ниже мужа, потому что ее дед был почти никто. Ее состояние было довольно значительно для ее скромного положения в жизни, и доходы с него служили главными источниками ее существования, но этого далеко не достаточно, чтобы гордиться им как богатством. Она считалась некогда красавицей, и даже теперь, на мой взгляд, все еще была очень хороша, но, разумеется, в эту пору жизни, после пятнадцати лет вдовства, с двумя взрослыми дочерями на руках, она не гордилась своей красотой. Не имела она также сознательной гордости в том, что была леди. А что она была леди, снаружи и внутри, с макушки до пят, в сердце и в уме, леди по воспитанию и по природе, и также по происхождению, несмотря на недостаток в этом отношении ее деда, я ручаюсь за этот факт – meo periculo[12]. Сквайр, не питая к ней особенного расположения, признавал, однако же, в ней это достоинство и во всех отношениях обходился с ней как с равной себе.