Малый трактат о великих добродетелях, или Как пользоваться философией в повседневной жизни

Напомним, однако, что понятие чистоты приложимо не только к сексуальной сфере. Чистыми могут быть художник, общественный деятель или ученый – каждый в своей области. Несмотря на все различия между ними, чистым мы назовем того, кто действует бескорыстно, всего себя отдавая избранному делу, кто не стремится ни к славе ни к богатству, того, кто, если воспользоваться определением Фенелона, демонстрирует самозабвение. Из чего следует, что чистота во всех случаях выступает противоположностью корысти, эгоизма, вожделения и вообще всего самого гнусного, что только есть в человеке. Заметим к слову, что невозможно любить чистой любовью деньги, – и это заставляет задуматься о том, что такое деньги и что такое чистота. Ничего из того, чем можно обладать, не является чистым. Чистота – это бедность, бессребничество, самозабвение. Она начинается там, где кончается «мое», где «я» пропадает и теряется. Сформулируем это следующим образом: чистая любовь прямо противоположна самовлюбленности. Если в сексе есть «чистое удовольствие», как полагал Лукреций и как нам иногда подсказывает собственный опыт, то лишь потому, что секс порой освобождает нас из тюрьмы нарциссизма, эгоизма и собственнических инстинктов: удовольствие бывает чистым только при условии, что оно бескорыстно и не зависимо от эго. Вот почему, поясняет Лукреций, удовольствие страсти никогда не бывает чистым, а «Венера странствующая» (сексуальная свобода) или «Венера замужняя» (брак) чаще предстает более чистой, чем наши безумные, всепоглощающие, невероятные страсти.

Свидетельством того, что и в любви бывают вспышки ненависти и эгоизма, служит ревность. Очевидно, что ни один мудрец никогда (даже если допустить, что он поддался чувству ревности) не ошибется на этот счет: любовь отнюдь не сводится к ревности, которая являет собой самую грубую форму любви, но далеко не самую возвышенную и чистую. Достаточно перечитать «Федру» Платона, в которой он набрасывает портрет ревности, после чего пытается спасти ее с помощью религии. Эрос – черное божество. Ревнивое, жадное, эгоистичное и похотливое. Эрос – нечистое божество.

Гораздо легче любить чистой любовью друзей или детей. Мы меньше ждем от них и любим их, ни на что не рассчитывая и ни на что не надеясь, во всяком случае не ставим свою любовь в зависимость от этих ожиданий и надежд. Симона Вейль называет такую любовь целомудренной: «Всякое желание наслаждаться нацелено на иллюзорное будущее. Напротив, если желание заключается в том, чтобы некто существовал, и он существует, то желать больше нечего. Любимое существо предстает нагим и реальным, не прикрытым пеленой воображаемого будущего. Так, в любви бывает целомудрие или нехватка целомудрия в зависимости от того, направлено ли желание на будущее или нет» («Сила тяжести и благодать»). Далее Симона Вейль, которой чуждо кокетство, добавляет, рискуя шокировать глупцов: «В этом смысле любовь к умершим, при условии, что она не направлена на псевдобессмертие, представляемое по образу и подобию будущего, может быть совершенно чистой. Это желание окончившейся жизни, больше не способной принести ничего нового. Мы хотим, чтобы человек существовал, и он существовал».