Малыш для генерального

Но нам с Мишей от этого было только лучше. Он тоже, хоть после и мелкой, но операции, под присмотром врачей, на пятиразовом питании. Неизвестно, как за ним смотрела бы Марфа дома! У нее на уме лишь одни женихи, а когда на горизонте нет ни одного из них, она не выныривает из телефона!

А малышу диета нужна особая, чтобы запоров не было, перевязки, уход, лечебная физкультура и многое другое! Короче, в «Медикал-сервис», как я понимаю, для богатых клиентов не существует ничего невозможного — плати, живи и лечись с комфортом сколько пожелаешь!

Вот мы с Мишей и наслаждались отдыхом, спокойной обстановкой без Федора, без моего нервно-больного гендира, офисных интриг и треволнений. Пока Мишина мамаша пребывала в Черногории в компании горячего горца, а папаша разруливал бизнес-вопросы на дальнем Востоке (кстати, прямо как и мой главгад), мы играли вместе на роскошной детской площадке, мини-диснейленде на территории центра, гуляли, болтали… За этот месяц я очень привыкла к Мише и понимаю, что во мне просыпаются материнские чувства к этому маленькому, по сути никому не нужному малышу. Была бы у меня такая возможность забрать Мишу к себе и воспитывать как своего сына, сделала бы это нераздумывая! Но кто мне отдаст фактически сироту при живых родителях?!

Поэтому я старалась объяснить себе, что наша дружба когда-нибудь закончится, и что не надо так привязываться к чужому ребенку, но… ничего не могла с собой поделать.

Этот месяц принес с собой еще одно маленькое, но очень важное изменение! У меня начал расти животик! Да-да… Сначала это выглядело так, будто я плотно поужинала, потом, словно моя матка превратилась в апельсин. Через неделю она была размером с грейпфрут, а сейчас я выгляжу так, словно дыню поместила в себя целиком. Или маленький арбуз! Видимо, малыш на позитивном гормональном фоне развивается отлично, раз в двенадцать недель уже невооруженным глазом видно мое положение!

Ну, а самое главное мое преимущество так это то, что рубеж в двенадцать недель пройден, и теперь ни один главгад не заставит меня пойти аборт!!! Ведь прерывание беременности после двенадцати недель запрещено законом! Никогда еще я так бурно не радовалась запретам, как этому! Ведь аборт — это… каждый решает для себя сам, согласно своим желаниям, возможностям, здоровью и прочему, но лично для меня, аборт не приемлем!

Со всеми этими мыслями я заигрываюсь так, что не замечаю, как нас на площадке стало уже трое.

— Миша! — окрикивает малыша до боли знакомый голос. Тот самый, от которого у меня всегда бегут мурашки по позвоночнику.

— Папа!!! — радостно кидается малыш на… Сергея Валерьевича.

Глава 19

— Миш, иди в палату, собирайся! Я забираю тебя домой!

Я подхожу к Сергею Валерьевичу. Он проигнорировал меня при ребенке. При своем ребенке!

Чувствую себя не просто дурой, а мега-дурой! Неужели за месяц дважды два сложить не смогла? Точно мозг беременный у меня, не иначе как! Однако, Миша сын Сергея!!! Какой чудесный смышлёный мальчик смог родиться от такого грубого увальня?

Я потрясенно молчу. Здороваться глупо. Да и время для формальностей упущено.

— Что вы тут делаете? — Наконец поворачивается ко мне Сергей, когда Миша скрывается из виду.

Глаза злые при этом, набычивается на меня. Руки в кулаки сжимает.

— В смысле, что я тут делаю? — смотрю на его сжатые кулаки, а сама на инстинктах прикрываю свой животик руками.

Мало ли что этим мужикам в голову придет! А мою драгоценность беречь надо!

— Лечусь… на сохранении…

— На какие шиши?! — Сергей нарушает границы моего личного пространства. Он слишком близок ко мне, нависает, подавляет собой.

— Перестаньте, Сергей Валерьевич! — отхожу от него на шаг. — Вы прекрасно знаете, зачем, для чего, и на какие финансы я тут нахожусь! Сами же букет дарили…

— Какой букет?! — в удивлении вскидывает брови мужчина. — Я женщинам сто лет цветов не дарил!

А вот тут мне становится совсем уж не по себе. Значит, те розы были от Даниила, а я, наивная, губу раскатала… Да не будет это мужлан генеральный женщин привечать никогда! Чего это я в самом деле размечталась…

И тут Астафьев снова начинает на меня идти. Я пячусь, пока не упираюсь в торец детской горки. А генеральный даже не намерен сбавлять оборотов.

— Значит, Марьяна Викторовна, вот как вы собрались пролезть в мою семью?! Задружить с моим сыном? Наглая, коварная расчетливая стерва!!! Что думаете, свой живот выпятили…

Он кладет свои огромные лапищи поверх моих. Мягко, но настойчиво разводит их в стороны и обхватывает мой животик руками…

Я смотрю на него, не в силах пошевелиться. Боюсь до ужаса что он сейчас зажмет мне живот своими лапами, как-то навредит ребеночку… или мне! И мне жутко от этого… Но Сергей не собирается пока что делать больно мне и малышу.

— А ты еще хитрее, чем я думал! — нагнулся ко мне и рычит в ухо.

А у меня мурашки бегут по позвоночнику от этого его утробного рыка.

— Хитрая, коварная лиса! — поглаживает отросший животик через ткань больничной пижамы.

А я поймана в плен его глаз, прищуренных и очень опасных, его рук, его запаха.