Малыш Гури

К таким попрошайкам относились макры терпимо. Тем более пацана, болтающимся по селу, не заметить. Он вечно у кого-нибудь подрабатывает, а серцебольные тётушки легко его балуют не хитрыми угощениями. И тут он в своих обносках, без вплетённого кулона макров в волосах, влез в разговор взрослых. Нет, дети имеют право на своё мнение, но обычно они всегда его держат при себе, а тут во при огромном стечении народа, да ещё против уважаемого купца…

Взмах руки с зажатым в руке кнутом… испуганный детский вскрик, и…

Перехват опускающейся с силой руки, могучей лапой Нанса…

Бля, да без смертоубийства не получится… если Нанс закусился на купчину, то можно смело вычёркивать того из ряда живых. Хэрн занят, к нему староста опять пришёл. Ланц, что-то про игры торговцам рассказывает. Один я пока не сильно занят, вернее уже всё практически продал, только пара сервизов осталось, но на них цена, достоянная только князей и герцогов…

— Ты, купец, осторожней. Ты не в центральных землях империи, тебе за твою попытку ударить ребёнка, здесь и руку могут оторвать…, — процедил сквозь сжатые зубы, взбешённый Нанс.

Смотрю, к ним начали пробираться и взрослые макры и вид у них… хана купчине…

Тут рабов нет и барские замашки лучше сразу на границе герцогства оставлять. Но, чёрт важный, видно, что птица высокого полёта. У него самый большой караван и вон охранники его обоза бегут. Вот только столкновения нам не хватало. Пора вмешиваться.

— Нанс…, а в чём собственно дело?, — сразу попробовал увести я акцент в конфликте, в начальное русло, — Если господин, сомневается в цене, может он и прав? И мы выставили неправильную цену…, — я не стал говорить, завышенную, а вдруг!

— С чего это, малыш?, — наёмник отпустил руку купца, на тыльной ладони которой остались вмятины и следы от его пальцев. Такой жуткой, оказалась его хватка.

— Есть простой способ решить наш спор, — сказал я, заталкивая вытирающего глаза от слёз мальца, себе за спину.

— И какой?, — принял участие в разговоре, наконец-то и купчина.

— У вас, я смотрю, дорогой клинок, уважаемый, — я очень старался говорить уважительно и спокойно…

— Да, это сабля мастеров соседнего континента. Подгорные гномы, знают толк в оружии.

— Как вы думаете, что будет с нашим ножом, если вы ударите ею по лезвию ножа?

— Да, перерубит и не заметит она вашу железяку!, — рассмеялся купец.

— Тогда, предлагаю пари!

— Какое?, — вскинулся торговец.

— За сколько вам обошёлся этот клинок?, — спросил я.

— Почти десять тысяч золотых и это ещё дёшево. Обычно, мастера просят за свои изделия на порядок больше.

— Отлично! У нас есть сотня таких ножей. Суть пари в следующем. Я уверен, столь уважаемый купец не пустился бы в столь далёкое путешествие только с товаром. На незапланированные траты, наверняка припасены деньги?, — Я глянул на напрягшегося купца, — Скажем, десять тысчь золотом?

Мужик подбоченился. Шапку заломил…

— Есть, конечно!

— Тогда мы со своей стороны ставим сотню ножей нашей работы… вы деньги. Если не сможете перерубить… нет, не так. Это будет не справедливо…

Я оглядел собравшуюся толпу. На удивление слушают меня все внимательно, не перебивая…, вон вроде и Хэрн со старостой среди толпы виднеются.

— Я утверждаю, что своим ножом настругаю на стружку ваш "Черенок" …, — глянул я в глаза купца.

Ого, а там-то сомнения! Боится, что ли меня?

— Согласен, но стругать не ты будешь, — прошипел урод, — Вот кто рот не по возрасту и праву открывал, ему и решение проблемы в руки, — указал пальцем он мне за спину.

Вот же сука!

Да этот парень так худ, что и клинки-то в руках не удержит.

Я, обернувшись назад, с сомнением оглядел мальчугана.

Худ, — это правда. И одет в обноски. Взгляд голодный, но какая в них ненависть плещется…

Меня аж отшатнуло от него. И не растраченная сила поднимается…, всё, что накопилось в мальце от всех бед и несчастий. Как глаза сверкают!

Но реально, не под силу ему удержать клинки, но для меня хватит того факта, что попортит наточку кромки лезвия сабли, наставив зазубрин, а это уже скажет о качестве наших клинков. При самом плохом раскладе разойдёмся при своих, а наше оружие получит, так необходимую нам рекламу, а то за полдня толпиться народ толпится, около постамента с оружием, а вот развязывать кошельки не спешат. А оружие, как раз и является для нас, основой в предполагаемом бюджете, вернее деньги за его продажу. А с утра ничего из острых железок так мы пока и не продали. Все ходят дивиться на красивые лезвия, вычурные рисунки на ножнах, даже нанесённые рисунки на лезвиях пальцами пробовали потереть, проверяя как оно держится. Но вот покупать, никто ничего не спешит.