Малыш и Буйвол

— Просто… — Малыш замялся, словно не зная, стоит ли произносить вслух то, что крутится на языке. Буйвол вопросительно глянул на товарища:

— Что?

— Просто… Он ни перед кем не опускался на колени… Он упрям… Понимаешь, о чем я?..

Надолго установилось молчание. Заерзал на скамье глухой Тек, видя, что не все ладно у гостей, закряхтел, заулыбался беззубо и неуверенно. Прошамкал что-то, должно быть, пошутил, засмеялся, словно раскашлялся.

— Как вы ушли из храма? — спросил Буйвол у Айхии.

— Нам помогли монахи.

— Они вывезли их обоих, — сказал Малыш, — с продуктовым обозом.

— Надо было уходить всем троим, — сказал Буйвол.

— Уходить… — Малыш было усмехнулся, но глянул в сторону девушки и поспешно стер с лица неуместную ухмылку. — Шалрою отрезали ступню. Теперь он плохой ходок.

— У него нет пальцев на ноге. И он все еще болен, — сказала девушка. — Монахи говорят, что у него гниет кровь. Но он выздоравливает. Его мучают видения, и он постоянно бредит.

Буйвол покачал головой, удивляясь наивности Хатука и Айхии:

— Неужели вы надеялись найти нас?

— Да, — сказала Айхия. Помолчав, она добавила смущенно: — Мы не думали, что мир такой большой. Нам казалось, что отыскать вас будет несложно.

— Действительно, это оказалось совсем несложно, — сказал Малыш. — Они покинули монастырь и уже через два дня встретили меня. Представляешь?

— Вполне, — пробормотал Буйвол.

— Вот я удивился! Но с крыльца в снег я не падал!

— И теперь, — угрюмо сказал Буйвол, — мы должны отправиться в храм Локайоха, чтобы спасти Шалроя.

— Ты сам все понял! — воскликнул Малыш, стараясь выглядеть веселым, но с тревогой посматривая на товарища. — Определенно, одиночество пошло тебе на пользу!

— Мы оба понимаем, что это значит, — холодно сказал Буйвол.

Снова все замолчали. Айхия смотрела в свою тарелку, казалось, что она боится поднять глаза. Неразговорчивый Хатук грыз ноги. Он сильно переменился с последней их встречи — осунулся, повзрослел. Будто бы даже несколько одичал… Малыш катал в ладонях упругий хлебный шарик. Буйвол с силой тер переносицу, морщился, словно у него болела голова.

— Я не знаю! — процедил он сквозь зубы, будто простонал. — Не знаю! Значит, опять я все делал не так! Ничто не изменилось! — Он стукнул кулаком по столу. Потом еще раз, сильнее, злее. Посуда, подпрыгнув, звякнула. Встревоженно завозился глухой Тек, пригрозил пальцем разбушевавшемуся гостю, прокряхтел что-то сердитое.

— Как мне теперь поступить?! Ну что молчите?!

— Спаси его… — прошептала Айхия. Голос ее дрожал. — Помоги… Пожалуйста…

— Ты упрям, — раздраженно сказал Малыш. — Упрям, но не как бык. Ты упрям как осел. Кажется, этого я тебе еще не говорил.

Буйвол глянул на напарника, тяжело, исподлобья. Поиграл скулами. Сказал:

— Я хочу подумать… Дайте мне время… Оставьте меня!..

Он посмотрел на девушку, и лицо его вдруг смягчилось. Он почувствовал это и, испугавшись своей слабости, смутившись, закрылся ладонью, сделал вид, что вытирает рот, поспешно встал.

— Я ухожу… Не надо меня провожать… Ждите здесь…

— Некогда ждать, — сказал Малыш.

Буйвол отмахнулся, подхватил одежду под мышку и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что даже глухой Тек услышал.

— Что же теперь будет? — вздрогнув, спросила Айхия. Малыш кисло ей улыбнулся:

— Меня самого это очень сильно занимает.

Глава 28

Буйвол, скрестив ноги, сидел на полу и кормил свою мышь.

— Ну же… Бери… Боишься меня, что ли?.. — Он протягивал ей кусочек черствого хлеба, но из рук еду она не брала. Смотрела блестящими глазками на гороподобного человека, шевелила паутинками усов, принюхивалась, но близко не подходила, словно чувствовала какой-то подвох.

— Так что будем теперь делать, а?.. — разговаривал с мышью Буйвол. — Я, наверное, напугал ее. Как-то все нехорошо вышло. Неудачно… — Он хмурился, потирал переносицу свободной рукой. — Что же делать? Остаться здесь? Уже не могу. Они пришли, и все сразу перевернулось. Тут перевернулось, понимаешь… — Он постучал кулаком в грудь, покачал головой. — Не знаю… Устал я. От всего. И от себя устал… Идти в храм? В самое божье логово?.. — Буйвол усмехнулся. — Эх, знать бы, зачем еще я нужен Локайоху! Чего он от меня ждет?.. Не знаешь? Не знаешь…

Прошлую ночь Буйвол не спал. Сидел перед печью, смотрел в огонь и думал.

Но все было передумано уже давно.

Ничего нового в голову не шло…

— Вот говорю тут с тобой, размышляю, и ведь чудится, что не мои это мысли… — Буйвол медленно клонился вперед, тянул руку. — Я сейчас прямо как ты — приманивают меня сухарем, а я подойти боюсь. Только ты свой сухарь видишь, а я — нет…

На улице заскрипел снег. Буйвол поднял голову, вытянул шею, посмотрел в заиндевевшее окно, ничего не разглядел.

— Пришел кто-то, — сказал он мыши и бросил сухарь в темный угол.

На крыльце затопали ноги. Потом раздался стук в дверь, робкий, неуверенный.

— Открыто, — сказал Буйвол, но его, видимо, не услышали. Все стучали.

— Заходи! — крикнул Буйвол, наблюдая, как мышь тащит сухарь к своей норке.

Дверь приоткрылась. С порога потекли в комнату седые полотна, потянуло бодрящей свежестью.