Малыш и Буйвол

— Я, например, ничего не помню, что мне в детстве рассказывали.

— Я тоже, — серьезно сказал Буйвол. Но Малышу очень хотелось верить, что друг просто пошутил.

Когда стало темнеть, они вышли к небольшому скособоченному домику. Сруб его почернел от старости, бревна растрескались. Крытая дерном крыша поросла травой, возле закопченной трубы тянулась к небу чахлая березка. В узких окнах загустел мрак.

— Это и есть ведьмино жилище? — спросил Малыш. — Выглядит запущенно.

— Нет, конечно. До ведьмы еще идти и идти.

— Ты меня успокоил.

— Переночуем здесь, а завтра двинемся дальше. Малышу это место казалось слишком жутким для ночлега, и он, помедлив, сказал:

— Странное место. Буйвол пожал плечами:

— Обычный охотничий домик.

Внутри было темно. Серый свет, вливаясь в окна и открытую дверь, ложился полосами на пол и стены. Малыш быстро развел огонь в железной печке, обложенной камнями, благо, что дрова уже были кем-то приготовлены.

— Хозяева на нас не обидятся? — спросил он. Буйвол ходил по комнатке, шарил во всех углах, что-то отыскивая.

— Сейчас мы здесь хозяева, — отозвался он, заглядывая под лежак, сбитый из неструганых досок.

— Что ты там ищешь? — спросил Малыш.

— Капканы. Или петли.

— Зачем?

— Хочу поставить на ночь. Если повезет, утром будет свежее мясо.

— Не знал, что ты в этом разбираешься.

— Я же говорил, что мы подолгу жили в лесах. Нужда научила.

Разгоревшееся пламя гудело в печи. Тяга была хорошая, дрова сухие. Алые отблески на стенах гонялись за тенями — огонь оживил дом.

— А почему ты уверен, что ведьма жива? — спросил Малыш. — Прошло столько времени.

— Краем уха слышал разговор в гостинице. — Из темного угла за печкой Буйвол выволок на середину комнаты тяжелый, гремящий железом мешок. — Помнишь день, когда мы продали лошадей? Вот тогда я и подслушал, как два охотника говорили о ведьме. Она жива.

— Сколько же ей лет?

— Не знаю. А может, это не она, не та, которой меня в детстве пугали, а другая — ее последовательница, ее преемница. Это неважно — кто. Главное, что ее ведовство осталось. Вся ее сила, все знания ее.

— Ты и в ведовстве что-то понимаешь? — улыбнулся Малыш.

— Больше, чем в богах и в судьбе, — Буйвол, развязав мешок, перебирал разнокалиберные капканы, внимательно их осматривал, пробовал пружины. — Мы ведь подолгу жили в лесах.

Малыш, сидя спиной к огню, смотрел на друга.

За открытой дверью смутно белели стволы берез. Уже наползал туман, становилось зябко. На крыше безостановочно трещала сорока.

Отобрав три капкана, Буйвол сложил остальные в мешок и оттащил его на место.

— Пойду пройдусь.

— Надолго? — спросил Малыш. — Может, и мне с тобой?

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

— Не хочешь, чтобы я разузнал твои охотничьи секреты?

— Просто ты пахнешь человеком. Зверь почует и уйдет от ловушки.

Малыш недоверчиво хмыкнул:

— А ты в таком случае чем пахнешь?

— Я? — усмехнулся Буйвол. — Я пахну мясом. И кровью.

Далеко идти не пришлось.

Буйвол, осматриваясь, прогулялся вокруг домика, из трубы которого сыпались искры. Возле высоченной ели, земля под которой была усеяна мертвой седой хвоей, он остановился. Срезал вместе с корой наплыв пахучей смолы. Сощипнул с еловых лап зеленые молодые кончики.

Потом он вышел к речке, немного постоял на берегу, глядя в черную воду и вспоминая детство. Сильными жесткими пальцами он разминал хвою, мешая ее со смолой. Капканы висели на боку тяжелой гроздью, и Буйвол втирал в железо ароматную липкую массу. Когда в руках ничего не осталось, он, присев на корточки, протиснулся в плотные заросли кустов, что широкой длинной полосой тянулись из леса к воде.

Зная повадки кабанов, он почти сразу наткнулся на звериную тропу — прямой туннель, проложенный сквозь чащобу кустарника, вытоптанная земля, ободранные сучья. Не выходя на нее, сидя в кустах, Буйвол поочередно взвел капканы. Выложил их в ряд вдоль тропы, привязал цепочки на уровне земли. Осторожно присыпал ловушки прошлогодней бурой листвой. Внимательно осмотрел дело своих рук, покачал головой — не на кабана эти капканы, а на хищного зверя. На кабана нужен мощный самострел.

Впрочем, если повезет…

Он на четвереньках, пятясь, выбрался из зарослей, подумав, что сам сейчас похож на зверя.

И снова вернулось ощущение собственной неполноценности. Вновь он увидел себя со стороны — жалкая марионетка в руках бога. Кукла на привязи.

С этим невозможно жить!

Закружились мысли, слова:

“…Мы лишь марионетки. Мы камни на клетчатой доске. Каждый наш шаг, каждый ход предопределен свыше. С рождения и до самой смерти…”

“…Только боги плетут узор судеб. И никто в мире не сможет порвать нити…”

“…Каждый ваш шаг, каждое ваше слово, каждая мысль — все это принадлежит не вам. Вами управляет Локайох…”

Кабан не свернет с тропы и попадет точно в капкан…

Буйвол негромко ругнулся, выпрямился, схватился за рукоять меча.

— Это мы еще посмотрим!