Малыш от мажора

Я почти полгода назад, возможно, стал отцом, и даже не знал об этом.

Возможно.

Или стал?

Разрывает на части при любом раскладе.

На ум приходит столько непечатных слов разом, и я не сдерживаю себя. Ругаюсь, как последний сапожник. А еще достаю сигареты, и прикуриваю, не сбавляя скорости.

Твою мать, Соня.

Адреналин зашкаливает и меня колбасит не по-детски. Мне просто необходимо выпустить сейчас пар. Так всегда было. Я и боксом занялся в свое время только из-за того, что эмоциям нужен был выход.

А сейчас их реально через край.

Столько, что, если не сделать что-то прямо сейчас, я рискую не доехать до города. Какой нахер спортзал, я до него просто не доберусь, если буду так гнать, да еще под дождем.

Сбавляю скорость и съезжаю на обочину. Не слишком оживленный участок шоссе, вокруг лес. Мне плевать, мне просто нужно немного успокоиться, немного движения.

Выхожу из тачки, отбрасываю недокуренную сигарету и перепрыгиваю через канаву. Иду вперед, не обращая внимания на дождевые капли, падающие на голову и катящиеся за воротник.

Дохожу до деревьев, а потом со мной начинает происходить то, что не поддается контролю. Со всего размаху бью по толстому шершавому стволу, а потом снова и снова.

Одно дерево, второе, третье.

Мне все равно куда направлять удары, и плевать, что костяшки мгновенно сбиваются в кровь. Внутри мне гораздо больнее.

Гораздо больнее. Черт. Мне гораздо больнее.

Есть вещи, которые нельзя скрывать ни при каких обстоятельствах. Что бы ни происходило между нами.

И наличие ребенка одна из таких вещей.

Как она могла скрыть!

А если бы я не начал ее искать и не приехал в этот город? Я бы и дальше не подозревал.

Я словно пьяный сейчас, хоть и не пил. Но я в такой дезориентации, в какой не бывал, наверное, ни разу в жизни.

Да. Настолько хреново мне очень редко бывает. Практически никогда. Разве что в тот момент, когда мы расстались. Тогда вот точно так умирал изнутри.

Одежда давно промокла и руки разодраны в хлам, но мне становится немного легче.

Мне было нужно это. Жизненно необходимо. Выпустить пар.

Я прижимаюсь спиной к одному из стволов и сползаю по нему вниз. Закрываю глаза и поднимаю лицо навстречу ливню.

Вот так, супер.

Мне нравится, как холодные капли охлаждают разгоряченную кожу. И я живу только этим сейчас, поставив всю остальную реальность на паузу.

Такой экстремальный тип медитации. Хватает на несколько минут.

Жаль, что нельзя застрять в этом моменте насовсем. Вот так, без единой мысли, один на один со стихией.

Дико обидно, что невозможно повернуть время вспять.

И перестать думать.

Еще раз и еще прокручиваю в голове картины сегодняшнего дня.

Вот Соня выходит из ванной и меня, как всегда, ведет от ее близости и запаха. Настолько сильно, что я с трудом соображаю и почти совершенно перестаю контролировать.

Квартира, мы одни. Что еще нужно для выживания, когда ты на грани?

Не собираюсь больше медлить.

Я с трудом пережил картину того, как она жалась к Игнату и как тот лапал ее. Вначале по-договоренности со мной, но потом явно входя во вкус.

Это было необходимо, но я не допущу больше такого.

Ни одного мужика к ней не подпущу.

А сам возьму ее прямо сейчас. Если она будет против, это ее проблемы.

Только она не была против это всегда в ней заводило. На любое мое прикосновение такая отдача, о которой не мечтаешь. Только с ней я могу получить то удовольствие, какого не получал никогда и ни с кем. Ее тело просто создано для меня.

Я взял ее быстро и жестко.

Изголодался по ней.

И уже знал, что будет мало.

Наверное, и тысячи ночей с ней для меня будет недостаточно.

Планировал продолжить у нее дома, а наутро потащить в Загс. Если понадобится, насильно. Хрен она больше сбежит от меня.

А потом я увидел это нечто.

Упитанный щекастый карапуз в розовом сбил все мои планы к чертям.

Дочь. Ее дочь. Она родила ее и ухаживала за ней все эти месяцы. Держит на руках, целует в щеку. Кормит ее грудью.

Скрывала.

Возможно, что родила от меня, а возможно, что и нет.

Если от меня, только бы от меня, то…скрывала. И я пропустил так много.

Никогда не думал о детях специально, но и против не был. Время от времени мы предохранялись, иногда нет.

Я бы одобрил, по любому. Если бы я действительно не хотел, чтобы она забеременела, контролировал бы лучше.

Но я категорически против, чтобы стать отцом вот так.

Впрочем, меня об этом не спросили.

И теперь я ненавижу ее, Соню. Люблю и ненавижу. И не знаю, какие чувства к ней в итоге пересилят.

Я хочу видеть ее снова, и снова брать ее. При любой возможности.

Это как наркотик. Один раз подсел и не соскочишь.

И я хочу снова взять на руки это нечто, ее (нашу) дочку. Нежного и румяного младенца, с мягким пушком на голове и охренительным молочным ароматом. Ароматом детства и чего-то неуловимо прекрасного, отчего так щемит в груди.

Она настолько маленькая, и хрупкая, что страшно дотронуться. И непонятная. Так смешно морщит нос-пуговицу. И тянет в рот что ни попадя.

Что с ней делать, как ухаживать?

От Сони пахнет частично также, а я все гадал, в чем дело. И она справляется со всем. Она живет совершенно в другой реальности, абсолютно новой для меня.