Малышка для мажора. Сердце пополам

И парень. Хороший. Добрый. Не такой, как Кирилл Вершинин.

Спала беспокойно, не могла найти правильного места. То на спину лягу, то на живот, то вообще клубочком свернусь, как кошка. В итоге совсем не выспалась и в период с шести до семи утра ходила по квартире, словно какая-то мумия, невовремя восставшая из мёртвых.

Погода не радовала. Сырость, серость, дождь. Сделала себе крепкий кофе и подошла к окну. Про вкусный, горячий напиток почти забыла. Так и застыла с огромной чашкой-пиалкой.

Прямо перед моей парадной огромными, корявыми белыми буквами было выведено – «ВЕДЬМА».

Улыбнулась.

Дракула!

Конечно же, это он написал мне.

От одной только мысли в душе расцветали пышные сады и пением заливались райские птички. Чему я радуюсь? Шести кривым буквам на асфальте? Тоже мне романтика…

Да, чёрт побери! Да!

Потому, что для меня такого ещё никто в жизни не делал. Сколько нужно времени, чтобы написать дурацкое «ведьма»? Огромным, размашистым почерком, занимающим кучу места. Соседи явно будут не в духе.

Собиралась в универ почти, как на праздник. Подумала хорошо и решила немного изменить своему обыденному имиджу.

Вместо привычных брюк (иногда строгой юбки) и блузки, надела тёплое кашемировое платье изумрудного цвета, которое выгодно подчёркивало глаза и каждый изгиб тела.

Из дома вышли вместе с братом и сестрой. Нам на автобусе ехать в одну сторону. Только мне две остановки, а им сильно дальше. Ритка всю дорогу въедливо на меня смотрела, но ни слова при Мише не сказала. Сестринский кодекс, на минуточку. Вещь вечная и неизменная. Но Рита точно примется пытать меня вечером, когда мы окажемся с ней наедине.

В холле универа вовсю выглядывала Кира, но его нигде не было. Наверное, ещё не пришёл. Может быть, ему сегодня ко второй паре или позже, или…

Постаралась выкинуть парня из головы и не вести себя, словно влюблённая, потерявшая голову девчонка.

Я в него не влюблена. Нет.

Просто мы поругались, наговорили кучу неприятных слов, а он написал под моим окном «ведьма». Если бы это было «я люблю тебя» или «прости идиота», то не приняла бы всерьёз. А ведьма… ведьма – значит очень многое. Глубокое.

Медленно разделась, оставив в гардеробной верхнюю одежду и направилась на третий этаж. Первой парой экономика. Препод жуткий, старой закалки. За малейшее опоздание из аудитории выставляет.

С каждым днём ходить на учёбу хотелось всё меньше и меньше. Ребята со мной почти не общались. Делали вид, словно я пустое место. Вот и сегодня – попросила одолжить ручку у соседки, а она тупо проигнорировала. Типа не слышит. А всё потому, что Кондрашова ни на шутку обозлилась на меня из-за Вершинина.

Господи, ну как можно быть такой ядовитой гадиной? Кир ведь даже в душе не представляет, что Алана его своим парнем возомнила. В смысле, не знал. Со вчерашнего вечера в курсе.

Ната убедительно притворяется, что меня в упор не видит. Вот так дружишь с человеком с самой песочницы, а она потом тебе нож в спину.

Может быть, перевестись на заочное?

Сжала руки в кулаки. Нет. Сильная, справлюсь. Мне никто не нужен из этих людей. Ведомые, послушные бараны со стадным инстинктом. Ничего человеческого. А я не такая.

После экономики совсем маленький перерыв. Не стала терять времени зря и сразу пошла на следующую пару. По расписанию политология. Выложила учебники и принялась ждать преподавателя.

Прозвенел звонок, аудиторию наполнили другие студенты, а ко мне подошла Романова. Бросила беглый взгляд, полный откровенной неприязни и зло бросила:

– Найди себе другое место, замухрышка.

Замухрышка, значит. Стало быть, вся дружба канула в небытие. Была с Дашей, теперь за Аланой хвостиком бегает. Слова те же самые говорит, как послушная Маша. Жалкое зрелище.

– Это моё место, – возразила и уткнулась в учебник. – Тем более, парта рассчитана на двоих.

– Считаешь, я могу сесть рядом с тобой? – она оперлась о столешницу и наклонилась ко мне. – Живо пересела.

– И не подумаю.

Я не боялась её.

Романову знала, как облупленную. Вполовину не такая смелая. У неё фобий немыслимое количество. Начиная с боязни пауков, темноты, высоты и заканчивая примитивными клоунами. Она играла жалкую пьеску по мотивам Кондрашовой. Я это прекрасно знала. Пойти дальше кишка тонка.

Вот только ошиблась. Жестоко ошиблась.

Наташа схватила меня за волосы и больно дёрнула, а потом и вовсе со всей силы толкнула, так что я неуклюже свалилась на пол. Потом вслед полетели мои вещи, намеренно разбросанные в разные стороны.

Стало обидно до слёз. Но хотелось не реветь в голос, а встать и вцепиться ей в крашенные пакли да повыдёргивать все напрочь.

Раздался громкий смех. Все надо мной издевались.

– Хватит, – услышала за спиной голос одного из своих однокурсников. – Перебарщиваете, девчонки.

– Не нравится, так не смотри, Никифоров! – огрызнулась откуда-то сбоку Кондрашова.

Вообще Артур был достаточно скрытным парнем. Мрачный, себе на уме. Особенно ни с кем не дружил никогда. Говорят, что после пар он работает охранником в клубе. Помогает маме, потому что та тяжело болеет. Отец умер недавно, мы всем курсом скидывались, чтобы поддержать.