Малышкина и Карлос. Магические врата

Когда Алиса пробилась к подиуму и нашла друзей, конкурс красоты шел уже полным ходом. Экзотические представительницы всех рас и народов, широко улыбаясь, нескончаемой чередой шествовали по красной дорожке мимо жюри, выражавшего свои эмоции довольным сопением, криками и хрюканьем. Якутович непрерывно сыпал шутками, комментировал происходящее и подсчитывал вслух очки, заработанные красотками.

До последнего тура добралось всего шесть красавиц. Под стук высоченных шпилек они вышли на сцену в старинных бальных платьях. Волосы у них были уложены в высокие замысловатые прически. На шеях и запястьях претенденток сверкали и переливались радугой драгоценные камни. Чистоте и нежности их кожи мог бы позавидовать трехлетний ребенок. Глаза у них сияли, а губы алели, как лепестки роз, и все девушки были по-разному, но невыразимо хороши собой. Если бы Алиса не знала, каким образом достигнуто это совершенство, она бы, наверное, немного им позавидовала.

– Фу, старые метелки! Все туда же, выступать лезут… – скривился Грызлов, стоявший рядом с Алисой на задних лапах. – Это их шоу – просто срам!

– Да ладно тебе, Разлаич! – сказал Швыров. – Такие красотки – Голливуд отдыхает.

– Ох, молодежь, молодежь! – укоризненно покачал головой Грызлов. – Все-то вы не так видите! Ты, Миша, на вершки не смотри, ты в корешки зри.

Телеведущий объявил победительницу – зал взорвался аплодисментами и одобрительными выкриками. По подиуму прошествовала Мерилин Монро в умопомрачительном платье цвета шампанского и золотых туфлях на высоченном каблуке. Получив свою порцию оваций, она спустилась в зал, где на нее набросилась толпа поклонников.

– Объявляется начало бала! – торжественно сказал ведущий в микрофон.

Музыканты расселись по своим местам и принялись подстраивать инструменты. Вскоре эту какофонию звуков оборвало появление за пультом тощего, длинноволосого, как Паганини, дирижера. За белым роялем устроился на одноногом табурете представительный седой пианист. Рядом с ним на маленьком стульчике пристроилась полуобнаженная красотка-ведьма и приготовилась переворачивать ему ноты.

Дирижер раскланялся перед публикой. Он взмахнул палочкой, и под куполом зала поплыли первые звуки чарующей музыки. Оркестр заиграл слаженно, как единый организм, где все подчинено строгой закономерности и гармонии. Голоса плачущих скрипок переплелись с аккордами рояля, тут же тему скрипок подхватила более низким голосом виолончель, звуки заметались меж стен, воспарили к своду зала и вернулись назад, многократно усиливая и без того волшебное впечатление от дивной незнакомой мелодии. Нечисть в зале разбилась на пары и закружилась в волшебном танце. Только Карлос, Алиса, Швыров и Грызлов остались на месте, что сразу выделило их из толпы страшилищ.

Алиса подхватила Грызлова на руки, прижала к себе, шепнула ему на ухо:

– Как-то мне стало не по себе. Смотри, сколько их тут! Что мы можем сделать с такой толпой нечистой силы?

– Я надеюсь, у этого парня есть план, – ответил тот, поведя носом в сторону Карлоса.

– Я тоже надеюсь, – без всякой уверенности сказала Алиса, поворачиваясь к сцене.

Ведущий широким шагом вышел на середину подиума и властным жестом велел оркестру замолчать. Музыка стихла, пары распались, и зал замер в ожидании.

– А сейчас я прошу вашего внимания, уважаемые делегаты нашего Собора! Мне выпала высочайшая честь представить вам великого мастера, надежду инфернальных сил, нашего замечательного Якова Вилимовича Брюса! Встречайте! – Якутович сунул микрофон под мышку и первым громко захлопал в ладоши.

Толпа сначала задохнулась в экстазе обожания, а потом зал взорвался криками и аплодисментами. Нечисть заколыхалась волнами, как море перед бурей.

– Карлос, дай мне трость Брюса! – крикнул испанцу встревоженный масштабами этого цунами Швыров.

Получив маленькую, размером с карандаш трость, он тут же раздвинул ее до обычных размеров и несколько раз взмахнул, как саблей, проверяя ее на вес и прочность.

На красной дорожке, ведущей к центру зала, появился милостиво улыбающийся Брюс в черной профессорской мантии и треуголке на голове. На плече у него сидел Оссуарий, он всем своим видом выражал полный восторг от происходящего. Под руку с Брюсом шла молодая красивая женщина в шитом серебром платье с корсетом и широкой длинной юбкой.

За ними следовало существо, выглядевшее как мумия в четырехуголке с кисточкой и больших черных перчатках. Граф и дама торжественным шагом вышли на подиум и склонились одновременно в легком поклоне.

Сделали они это изящно и по-королевски, с достоинством, как должное принимая знаки внимания. Спутница Брюса улыбалась, глядя в зал так же снисходительно, как и граф, как будто слава мастера распространялась и лично на нее. Алисе вдруг показалось, что она не раз уже видела эту даму, что-то в ней казалось неуловимо знакомым… И тут ее осенило!

– Это же баба Ванда! – громко крикнула она, поднимая Грызлова над головой. – Смотри, вон там, рядом с Брюсом, это она!