Мама для малышки, или Надежда в подарок

Встаем так, чтобы нас было хорошо видно мужчинам, стоящим в нескольких метрах от катка и очень эмоционально что-то обсуждающим. Нервная дрожь пробегает по телу при мысли, что разговор их касается именно меня.

— Ты не бойся, папа тебя не обидит, — успокаивает меня девчушка, словно считав все мои мысли, как сканер штрих-кодов на кассе гипермаркета. — Он хороший. Да и Клим тоже.

— Да? — Слова сомнения слетают с моего языка раньше, чем я успеваю его прикусить.

— Да, — уверенно защищает Фани крёстного. — Просто от него недавно ушла жена, вот он и… — Она замолкает, выискивая в своем еще не сильно объемном словарном запасе подходящее слово.

— Недоверчивый, — подсказываю я.

— Ага, — кивает она, — подозрительный, — добавляет. — А вообще хорошо, что она ушла. Она была такой противной! — Фани морщит носик.

— Кто? — теряю нить детского повествования.

— Жена у Клима, — чуть повышает голос малышка. — Она всегда со мной сюсюкалась, будто я маленькая. — На детском личике отражается такая гамма неподдельных негативных эмоций, что я непроизвольно улыбаюсь.

— А ты не маленькая? — шутливо поддеваю ее.

— Нет, конечно! — возмущается она. — Мне скоро пять!

— Ой, прости! Конечно, ты уже большая, и с тобой не стоит сюсюкаться! — соглашаюсь с ее утверждением.

— А еще, — продолжает она нашу доверительную беседу, — когда думала, что никто ее не видит, делала вот так. — Малышка, так и, не отпустив мою руку, сотрясается в подобии эпилептического припадка, искренне изображая, видимо, брезгливость той, что на публике изображала максимально искреннюю любовь к малышке. — Но я всегда говорила Климу, что она нехорошая, — перестав трястись, вновь как ни в чем не бывало возвращается она к разговору. — И хорошо, что она ушла. У него другая будет. — От этой доверчивой и наивной улыбки и теплоты, с которой она произносит эти слова, мне вдруг становится немного не по себе, будто малышка провидица, гадалка с хрустальным шаром, словно она видит все наперед и знает то, чего не знаем даже мы, взрослые.

Наш странный разговор прерывает парень из проката, и я безмерно рада этому факту. С удвоенным энтузиазмом помогаю девчушке выбрать коньки.

— Еще папе надо взять, — заботливо напоминает мне Фани.

Замираю в нерешительности, переглядываясь с сотрудником проката. Неловко так получается: он-то не знает, что мы не семья, а я понятия не имею, какого размера у него…

— Сорок третьи, пожалуйста, — раздается над моей головой уже знакомый бархатный голос.

— Хорошо, — кивает парень и уходит за коньками.

— Все хорошо? — интересуется Игнат, вглядываясь в мое лицо. — Фани вас не заболтала?

— Ну, папа, — обиженно дуется малышка, сопит и хмурит бровки. — Я не болтушка.

— Нет, конечно, — спешу успокоить одного и заступиться за другую. — Все хорошо. А где ваш друг? — уточняю, оглядываясь по сторонам.

— У него дома куча дел перед Новым годом, поехал разгребать. — То, что он лукавит, мне понятно, но развивать эту тему я не считаю нужным.

Берем выданный нам спортивный инвентарь и заходим в помещение с множеством шкафчиков. У нас один на всех, в нем мы и оставляем свою обувь. Игнат помогает малышке зашнуровать коньки, и та тут же рвется в «бой». Еле успеваем поймать ее около двери, очень быстро экипировавшись сами. А когда выходим на лед, то оказывается, что из нашей тройки более или менее сносно на этих скользких полозьях может стоять только Игнат.

Мы с Фани цепляемся за него с двух сторон.

— Ты как давно на катке были? — интересуется мужчина, поддерживая меня одной рукой за талию с доброй усмешкой на красивых губах.

— Давно, — честно признаюсь, крепко хватаясь за эту самую надежную руку.

— Заметно! — веселясь, поддевает он меня.

Фани задорно хохочет, смело отталкивается от отца и, как маленький несмышленый олененок на тонких ножках, неустойчиво, но очень целеустремленно катится вперед. Игнат немного напрягается, готовый ринуться в любой момент на помощь дочери, но не мешает ей.

Так мы и катаемся, то падая, то цепляясь за бортики, то, словно обезьянки, повисаем на самой надежной опоре — Игнате, едва перебирая «лапками» по скользкому льду.

— Все! — выдыхается первой Фани. — Хочу в кафе.

ГЛАВА 7

ИГНАТ

Я давно не ищу серьезных отношений с женщинами. В груди ничего не екает при встрече даже с самой шикарной и фигуристой красоткой, разве что в брюках становится некомфортно. Но для решения данного неудобства не обязательно заводить постоянную партнершу.

Достаточно иметь под рукой телефон с внесенным в телефонную книжку номером элитного эскорт-агентства, оплаченный и закрепленный за нашей фирмой номер в гостинице. Остается лишь освободить пару часов и заказать ужин. А дальше — все по привычной схеме.

К восьми вечера я уже дома, купаю Фани, читаю сказку перед сном и, поцеловав ароматную, пухлую щечку единственной и горячо любимой дамы, заваливаюсь в собственную кровать. Спать еще со студенческих лет, предпочитаю дома, в своей постели и один.

Единственной женщиной, для которой я сделал когда-то исключение, была Алиса.