Манарага

Мда, у меня сразу профессиональный вопрос: что на таком можно приготовить? Fusion, да? Например, ассамбляж из фруктов, батата, мяса нутрии и ястреба. Вполне. Но дело в том, что жарить-то не на чем! Полена нет! Это всего лишь электронные вспышки. Современная литература живет только в пространстве голограмм, ей бумага не нужна. А на голограмме стейк не зажаришь. Поэтому мы и не читаем современной прозы. Хотя после войны многие почувствовали желание высказаться, стали писателями. Наболело. Это естественно после таких потрясений. Причем, как правило, писать начинали люди, физически покалеченные войной. Была даже создана общеевропейская Ассоциация писателей-инвалидов. В прессе говорили о “новой волне”. Циничная богема окрестила ее “волной калек”. Наш утес – Кухню – эта волна не поколебала, никто даже и не попытался заговорить о желании почитать

новенькое. Мы держим марку…

В полночь самолет ждет дозаправка в Санкт-Петербурге, красивом городе, построенном царем Петром на костях русских крестьян. Блоха сообщает, что крестьян в то время целыми деревнями сгоняли, вываривали в огромных котлах, кости дробили, мололи в муку, добавляли образовавшийся во время варки клей, гальку и получали так называемый русский бетон. Из этих бетонных блоков сложен фундамент Санкт-Петербурга. И надо сказать, город стоит до сих пор. Ни разу там не был. И не читал. Не зовут! Последние лет двадцать там, похоже, не до чтений.

Утро: Сахалин. Я приземляюсь на архипелаге Holo. Под самолетом – один из островов империи голографических грез. Во время войны holo-маги убежали на острова, дабы спасти свое производство от Нового средневековья. И это им удалось. Островов, по справке блохи, теперь уже 34. Сахалин – один из них. Все грезы производятся теперь на архипелаге, там и только там. Империя Holo полностью автономна, она обеспечивает себя всем необходимым. С материков кроме шампанского, старомодного кокаина и деликатесов завозится только человеческий материал – актеры и актрисы.

Первый хит архипелага Holo был произведен сразу после подписания Дижонского мира и впущен в послевоенную Европу – “Лолита”. Это был и первый полноценный holo-продукт. Год совпадал с годом экранизации романа Набокова режиссером Кубриком. Отец, любитель и ценитель старых, плоских

фильмов, назвал его худшим фильмом этого режиссера. “В сердце Гумберта ему влезть так и не удалось”, – говорил отец. Зато через столетие это с лихвой получилось у гениального Арчи Арут. И вместе с ним в голове и сердце у одержимого профессора оказались миллионы мужчин. Лолиту сыграла аутентичная четырнадцатилетняя девчонка, найденная режиссером на рынке в руинированном Брюсселе. Любовная горячка чувствотелей сопровождалась скандалом, как и сто лет назад. И, как сто лет назад, уставшая от совокуплений в руинах и на пепелищах Европа хотела изысканной эротики в комфортном мире, и holo отстояли. Конечно, это был во многом чисто мужской trip. Миллионы бывших защитников Старого Света обливались в кинозалах спермой и слезами. Империя Holo хорошо заработала и включила конвейер грез: комедии, боевики, мелодрамы. Женщин очаровали holo-римейком “Унесенных ветром”. Естественно, действие происходило в Европе, в Провансе: фиолетовые лавандовые плантации, девичьи радости, первая любовь, неженское лицо войны, грязные моджахеды с кривыми ножами и членами, врывающиеся в родовое поместье, поцелуй в огне, роды, беременность, выкидыш, потеря любимого, уходящая в туман прошлая надежда и голос отца, проникающий в сердца купивших билеты:

– Скарлетт, когда-нибудь ты вернешься в Le Ch^ateau de Mauve-Brise. И начнется новый день.

Запах лаванды наполнял зал, героиня подставляла свое красивое лицо родному фиолетовому ветру. Женщины плакали. Лавандовое мыло “Скарлетт” продавалось на каждом углу. И началась эпоха holo-girls и Holo…

Из аэропорта меня везут на место. Подогнали длинный лимузин, в котором возят holo-stars. Вокруг – бурная растительность + кубы павильонов. Плоский кинематограф, как известно, уперся в перепроизводство цифровых чудес: монстры, динозавры, путешествие по галактикам, фантастические превращения надоели человечеству, и оно взалкало человеческого размера. Особенно после войны. Зрители захотели земных чувств. Что империя Holo и предоставила. Фантастических holo теперь вообще производится крайне мало. Люди соскучились по простым историям: любовь, радость душевная и телесная, ревность, религиозная экзальтация, преступления, саспенс, хорор, семейный уют. Действие ограничено земным пространством. Жанрово преобладают комедии. И классика, конечно, получившая визуальный и чувственный объем. Это два туза, которые побили всех динозавров и космических пришельцев. Нынешние дети смотрят holo про смешные и опасные приключения сверстников на планете Земля. Это совпало с печальным открытием наших яйцеголовых: во Вселенной нет не то что братьев по разуму, а даже простейших живых тварей. Мертвый мир окружает нас.

– Улыбка Творца! – шепчет мне блоха.