Маньчжурия, 1918. Особый отряд (СИ)

— Очень неприятное дело, щекотливое, но поскольку прокуратура бездействовала, я могу понять чувства кадет, которые совершили этот справедливый акт мщения, — заявил Хрещатицкий.

— Борис Ростиславович, — поморщился Орлов, — это мог сделать кто угодно — хоть семеновцы, хоть калмыковцы, хабаровских кадет хватает во всех организациях.

— Люди Калмыкова недавно устроили дебош в железнодорожном ресторане, приставали к дамам с непристойными предложениями, — дополнил его Ванюков. — Те ещё фрукты.

— Дисциплина хромает, с такими проявлениями надо решительно бороться, — покивал Колчак.

Подали чай с бубликами.

— Господа, я слышал интересные новости о Семенове, — вкрадчивым голосом сказал Хрещатицкий, глядя на адмирала. — Превосходящие силы красных основательно потрепали его части и чуть не отрезали их от границы. Говорят, что китайцы грозились его интернировать.

— Это изначально было понятно, — заметил Франк, — что так и будет.

— Почему же? — взмахнул ладонью генерал. — Как раз атаман весьма вовремя начал кампанию, поскольку красные в Иркутске и Чите начали формировать части из демобилизованных солдат, рабочих и даже военнопленных. А ещё прибыли эшелоны с балтийскими матросами, как говорят очевидцы. Количественный перевес у них солидный, ждать было нельзя.

— Балтийские матросы, — нахмурился Колчак. — Части из военнопленных, говорите?

— Так точно! По нашим данным, немцы и мадьяры очень охотно идут на службу к красным! — покивал Хрещатицкий.

— Что и следовало ожидать, ведь Ленин — это известная немецкая креатура, — чуть хрипло сказал Колчак. — Нужно доложить об этих фактах союзникам, тогда мы сможем официально запросить экспедиционный корпус.

— Вы имеете ввиду японские войска, Александр Васильевич? — сразу приободрился Хрещатицкий.

— Ничего не имею против японского контингента, — покивал адмирал, — лишь бы нам оказали действенную помощь в самое ближайшее время. Если факт участия военнопленных в формированиях красных официально подтвердится, это будет железным поводом для оказания нам прямой военной помощи и открытию здесь фронта!

— Это продлится очень долго, Александр Васильевич! Нам надо рассчитывать на свои силы и двигаться на Владивосток — там огромные склады, всё это в руках красной сволочи, — сказал Орлов.

— Совершенно верно. Нельзя терять времени. Уссурийские казаки перейдут на нашу сторону, как только мы войдём в Приморье, — довольно уверенно поддержал его Хрещатицкий.

«Интересный расчёт, конечно. А если не перейдут? С тысячей человек, даже офицеров, сильно много не навоюешь на таком огромном фронте, и боеприпасов остро не хватает» — засомневался Виктор, слушая всё это.

— Какой конкретно план, господа? — обвёл взглядом присутствующих Колчак.

— Поскольку мы как пограничная стража полностью ещё не выдвинулись в места дислокации, то пойдём кулаком, — взял слово Орлов. — Сначала займём станции Эхо и Пограничная, там где сейчас хозяйничает господин Калмыков. Заставим его или присоединиться к нам, или разоружим его людей.

— Учитывая, какие слухи о нём ходят — грабит поезда, насильничает, не воинский отряд, а распоясавшаяся толпа бандитов, — вставил реплику Франк.

— Хм, вот как?! — нахмурился адмирал. — Допустим...

— Далее двинемся на Никольск и займём его. Если большевики окажут сопротивление, выбьем их. Это даст повод для вмешательства японцам, поскольку мы их союзники!

— Полковник Накасима полностью поддерживает такой план и гарантирует нам поддержку, — закивал Хрещатицкий. — Казаки перейдут на нашу сторону и власть красных в Приморье падёт. Нам достанутся огромные запасы!

Колчак несколько секунд сидел молча, задумавшись.

— Когда можно начать?

— Через две недели, господин вице-адмирал! Только прикажите! — ответил Орлов.

Сидели ещё где-то час, обсуждая детали плана — Виктора услышанное совсем не впечатилило и из вагона адмирала он вышёл в противоречивом настроении — с одной стороны, надо было действовать, с другой — всё это попахивало крупной авантюрой и в итоге весь орловский отряд пойдёт просто на убой, если ожидания Хрещатицкого касательно казаков не оправдаются.

— Всё-таки надо попробовать договориться с Семеновым, — уже на пустыре посоветовал Орлову Виктор.

— Я не желаю иметь никаких дел с этим авантюристом, — решительно отмёл идею полковник.

«Он крепко против него настроен, а ещё и это убийство. Ждать восстания чехов, что ли? Тоже не вариант, Тейт тогда может пересмотреть своё решение о финансировании», — раздумывая обо всём этом, Виктор вернулся в консульство.

Глава 20

Весь вечер Виктор посвятил времяпровождению с Ольгой. Сначала они прогулялись к набережной, попили кофе в одном из китайских кафе, а вернувшись в консульство, она пригласила его к себе в комнату порепетировать.

Часа полтора она негромко наигрывала различные мотивы на его стихи. Виктор, как мог, старался ей пояснить и даже напеть, какое должно быть звучание на эту песню, но выходило пока плохо.

— Не знаю, милый. У тебя какие-то очень необычные музыкальные предпочтения. Я таких мотивов и построения мелодии нигде не слышала, — отвечала она ему.