Мандат лицедея. Часть первая

– Чак, след!– подал тот команду, и пес принялся обнюхивать землю вокруг захоронения, но, видимо, среди множества запахов сложно было сделать выбор.

– Ладно, Чак, нам еще приходится, когда обнаружим труп,– произнес следователь и велел двум мужчинам, отбывающим административное наказание, взятым для землеройных работ:

– Давайте, мужики, живо за дело!

Они хмуро переглянулись, ибо не могли представить, что придется исполнять роль гробокопателей. Но, будучи подневольными, не посмели ослушаться из опасения, что увеличат срок ареста. Прежде, чем взяться за лопаты, освободили холмик от венков и цветов.

– Надо бы председателя сельсовета и родственников усопшей предупредить и пригласить, чтобы не возникло инцидента и неприятностей,– предложил майор.

– Знаю, что надо, но время не терпит? Я сельского голову предупредил и потребовал, чтобы он молчал, иначе возникнет ажиотаж. К тому же мы не собираемся проводить эксгумацию трупа женщины, а ищем депутата Рудь,– возразил следователь.– Ты не знаешь крестьян, соберутся всем селом, как на зрелище. Шум, гам, крики, истерики, слезы и обмороки. Зачем нам этот спектакль? Быстро управимся, чтобы не вызывать паники и ажиотажа среди населения.

– Ваше слово последнее, как руководителя группы, – согласился Чепурной. Между тем мужики, ловко орудуя лопатами, разрыли холмик, под которым обозначились края могилы и стали ее углублять. Скопление людей на окраине кладбища, автомобили привлекли внимание. Поблизости от погоста за стадом коз и козлят, щипавших траву, присматривал небольшого роста старик в зипуне и картузе. Следователь с опаской поглядывал в его сторону и предчувствие сбылось. Он увидел, как козопас засеменил к месту событий.

– Несет же нелегкая незваного зрителя,– с досадой произнес Драгин. Старик подошел, прикрыв ладонью от лучей солнца глаза и часть лица с сетками морщин. Следом за ним притащились козы с козлятами.

– Бувай, здоровы, хлопцы! – слегка картавя, произнес он. – Не говорю, Бог в помощь, потому что в таком деле у вас сатана помощник.

– Тоже будь здоров, крестьянин, не кашляй! – за всех ответил Чепурной, окинув пришельца в неказистой крестьянской экипировке.

– Зачем вы, Никитичну, царствие ей небесное откапываете?– с упреком и недоумением спросил козопас.– Она только на прошлой неделе преставилась, Богу душу отдала. Документ, разрешение у вас есть на рытье могилы? У ее дочки, Степаниды, спросили, аль нет?

– Все у нас есть, – ответил майор.– А ты, дед, что, комендант кладбища, почему так волнуешься, переживаешь за трупы? Лучше займись своими козами, а то они бельма вытаращили.

– Не комендант, но мне здесь тоже скоро лежать придется,– хмуро ответил абориген. – Вдруг какому-то козлу моча в голову ударит, захочет меня откопать. Кому такое приятно, скажите на милость?

– Ты, дед, здесь права не качай, прикуси язык,– сурово произнес майор.– Здесь козлов нет, все люди при исполнении. Живи долго, аксакал, гони прочь отсель свое стадо, эту козлиную публику, пока я не затравил овчаркой. Не мешай работать. Иди себе подобру, поздорову.

– Глупа, гидотна у вас праця, навищо потрибно покойников выкапывать та обшукувать?– заметил козопас.– Ни за какие бы деньги не согласился. Зараз пригоню гурт быков и барашек. Воны вас затопчут, забодают.

– Дюже злякався, – в тон аборигену произнес Чепурной и пригрозил.– Сейчас, как шарахну пистолетом промеж глаз, покатишься со своим стадом колбасой.

– Хотел вас угостить целебным козьим молоком, чтобы не болели и долго жили, – сообщил козопас и недовольно проворчал. – А теперь, гробокопатели, хрен вам на рыло.

– Полегче, старый пень, а то живо отправлю тебя за мелкое хулиганство в клоповник на пятнадцать суток. Там тебе зеки быстро мозги вправят, – пригрозил Чепурной. – А коз твоих, блудливых и паршивых, конфискую в доход государства.

– Не имеешь права, кишка тонка, – съязвил абориген.

– Вали-ка отсюда, козодой со своим паршивым стадом, – ощутив специфический запах от животных, приказал майор. – Всю атмосферу испортил, не мешай работать.

– Там, где воняет, там и пахнет, – заявил сметливый старик. – Наверное, жареную козлятину под первач с аппетитом бы слопал.

– Вот заноза, банный лист, – вздохнул офицер.

Дед, не внял угрозам, топтался на месте. Сам он и козы, вытаращив глаза, с любопытством взирали на углубление под лопатами мужиков. Напротив, старик достал пачку сигарет и закурил.

– Давай-ка, греби отсюда! Не устраивай посиделки,– на более понятном для него языке приказал Чепурной и, глядя на собаку, произнес. – Чак.

Пес насторожился, что возымело действие на старика. Он засеменил в сторону, а за ним и стадо. Спустя несколько минут, дед погнал коз к ближайшему подворью.

– Вот напасть, лыжи дед навострил, откуда и прыть взялась,– с досадой сказал следователь Драгин. – Разнесет, как сорока, новость и сейчас полсела прибежит. Вы давайте, мужики, живее, а то словно сонные мухи ковыряетесь. Бабьих истерик и проклятий нам здесь не хватало.