Мандолина капитана Корелли

– Что дальше? – риторически вопросил он, прекрасно понимая, что будет дальше, и уже заранее решая, как лучше с этим бороться.

32. Освобождение масс (2)

– Эй! Эй, ты что делаешь? Пошли вон! Не трогай мою овцу!

Гектор не бросил молодую овечку, которую уже перекинул через плечо. Мандрасу он показался сошедшим с картинки, изображающей доброго пастыря в религиозных книжечках-наставлениях, которые католические миссионеры обычно раздают в православных деревнях; словно Иисус из Библии. Гектор так воодушевляет его, все его объяснения так понятны! Мандрас всё понимает. У него даже книжка есть, так и называется – «Что делать?», – и он точно знает, где в ней искать наставление. Книжка старая, очень потрепанная, на куски разваливается, но написал ее человек по имени Ленин, который важнее самого Иисуса. Мандраса ошеломляло, как Гектор умеет смотреть на все эти напечатанные кривые черные червячки и превращать их в слова. Гектор обещал научить его вместе с несколькими другими неграмотными читать, и они станут «Кружком самообразования рабочих». Мандрас уже выучил алфавит и провел беседу по искусству ловли рыбы в море. Все хлопали. От Гектора он узнал, что он не рыбак, а трудящийся, а еще узнал, что у него, плотника и фабричного общего то, что всю выгоду от их работы получают капиталисты. Только выгода эта называется «прибавочная стоимость». Он еще не совсем понимал, как получается, что сколько-нибудь этой прибавочной стоимости переходит кому-то другому, но это дело времени. Он очень сердился на короля за то, что тот всё так устроил, и еще научился хмуриться или саркастически смеяться всякий раз, когда кто-то упоминал англичан или американцев. Так делали все. Он смешил других, обзывая свою винтовку «буржуйкой», когда в ней что-нибудь заедало. Конторщики, судовладельцы и любой фермер, нанимавший других людей, были буржуями – врачи тоже. Он подумал о всей той рыбе, что отдал доктору Яннису в уплату за лечение, и ему стало горько. Доктор богаче его, и в справедливом мире должно было быть так, чтобы докторская прибавочная стоимость перешла к нему. Ему вот что следовало бы сделать – собраться с другими рыбаками и отказаться вообще продавать рыбу, пока не назначат хорошую цену. Теперь это всё стало очевидно.

Мандрас начинал чувствовать себя просвещенным и хорошо осведомленным, он боготворил Гектора – этого человека сильнее и старше его, кто побывал в гуще боя в Гвадалахаре и громил итальянских фашистов. «Где находится Гвадалахара? – В Испании. – Ладно, а где точно находится Испания? Ничего, как-нибудь мы проведем урок географии». Хлопок по спине. «Спасибо, товарищ». Это зрелое слово, здесь нет никаких «господин» или «госпожа» – просто «товарищ». Солдатское, ободряющее, содержательное, мужественное. Теплое слово, полное солидарности.

Гектор улыбнулся сердитому хозяйчику и сказал:

– Мы забираем эту овцу по приказу Высшего Союзнического командования в Каире.

Крестьянин испустил вздох облегчения и проговорил:

– А я подумал, что вы воры.

Гектор рассмеялся, поэтому Мандрас тоже засмеялся. Человек протянул руку. Гектор взглянул на мозолистую, испачканную ладонь, и лицо его нахмурилось.

– Один золотой соверен, – пояснил крестьянин.

– Отвали, – сказал Гектор. – Ты что – фашист или кто?

– Англичане всегда платят за овцу один золотой соверен, – сказал человек. – Обычная плата. Вы разве не из ЭДЕС? Вы же должны это знать.

– Мы – ЭЛАС, и мы не считаем утрату овцы тяжелым лишением, учитывая то, что мы стараемся делать в твоих интересах. Мы заплатим тебе потом. А теперь сделай, как я говорю, – отвали. Таков новый приказ англичан – мы забираем овцу, а они потом тебе заплатят.

Крестьянин глянул на свои ботинки.

– Утром ЭДЕС дали мне золотой соверен за другую овцу.

– Если я еще услышу, что ты продавал провизию ЭДЕС, ты – покойник, – сказал Гектор, – , поэтому заткнись. Ты что, не знаешь, что они сотрудничали с фашистами?

– Они вчера мост рванули, – настаивал несчастный крестьянин.

– Господи ты Боже мой! – взорвался Гектор. – Ты что, такой дурак, что не отличаешь операцию прикрытия, которая проходит у тебя под носом?

Когда они уходили, присвоенная овца, переброшенная через плечо боевика, отчаянно блеяла, а крестьянин в недоумении чесал голову, Мандрас, хихикнув, сказал:

– Будет знать! – Он помолчал, жалея, что ответом было дружеское, но молчание, и несколько неуверенно, но с соответствующим презрением добавил: – Фашистский прихвостень.

33. Проблема с руками