Манекен (сборник)

– Мы не какие-нибудь извращенцы! – Коля разлил в рюмки остатки водки.

Галя и Оля выпили водку как лекарство, горькое и отвратительное, которое нужно принимать для здоровья. В данном случае: для здоровья мужа, чтоб ему меньше досталось. И продолжили есть пельмени. После водки – хоть керосин, ничто не страшно.

Из болельщиков Коля и Степа превратились в радио– или телекомментаторов.

– Посмотри, какая великолепная скорость у Гали! – радовался Коля.

– Техника Оли, – сообщал Степа, – на уровне высочайших мировых стандартов!

Невольно поддавшись их азарту, женщины быстро очистили тарелки. Облегченно перевели дух. Но не тут-то было!

– Осталось по два кило сибирских, – напомнил Степа Коле.

– И по полтора ручных, – кивнул Коля. – Вода кипит.

Слова «пельмени» они старались избегать. Казалось, произнеси его – и случится непоправимое.

– Девочки, вам надо еще покушать! – как к маленьким обратился Степа.

– Ам-ам! – подтвердил Коля и клацнул зубами.

– Ключ на старт! – скомандовал Степа и рывком распахнул морозильник.

– Есть ключ на старт! – гаркнул Коля и поднял крышки кастрюль.

– Пуск! – Степа вывалил пельмени из своего пакета в кастрюлю.

– Есть пуск! – Коля опорожнил свой пакет.

Пока они играли в запуск космической ракеты, ожесточенно крутили ложками в кастрюлях, женщины тихо переговаривались.

– Я больше не могу! – с ужасом произнесла Оля.

– Ни одного пельменя! – подтвердила Галя и передернулась от отвращения.

– Что же нам делать? Мужикам вожжа под хвост попала, они не остановятся.

– Не вожжа, а пельмени!

– Один черт. Помнишь, как они пузыри пускали?

Это было давно, лет семь назад. Степа и Коля пускали с детьми пузыри, увлеклись и поспорили, кто самый большой пузырь надует. Пока в доме не кончились все моющие средства, стиральные порошки и шампуни, они не остановились. И сейчас не остановятся. Пока не лопнут!

– Дети! – нашла выход Галя. – Давай позовем детей? Пусть покушают, маму и папу выручают.

Галя позвонила домой двенадцатилетней дочери Люде: пулей лети к Пряхиным, не дай родителям осрамиться.

Оторванным от выполнения домашнего задания Пашке и Люде объяснили ситуацию: это вроде игры «Папа, мама, я – спортивная семья», только не прыгать-бегать надо, а кушать пельмени.

– На что спор? – спросил Пашка, который отличался рациональным подходом к жизни.

Коля и Степа переглянулись. Призовой фонд они обсудить забыли. Так хотели есть, так жаждали пельменей, что о большем и не мечталось.

– Детям (с ударением на «я») мороженое? – предложил Степа.

– Баб… женщинам цветы, – согласился Коля.

– Кушай, сыночек! – Оля поставила перед Пашкой тарелку.

– Тебе маслица добавить? – спрашивала Галя дочь.

Поначалу дети порадовали спортивной волей и хорошим аппетитом. Пашка и Люда, поглядывая друг на друга, принялись споро уничтожать пельмени. На родительскую заботу – «не торопись, дочка», «жуй хорошенько, сынок» – они внимания не обращали, молотили азартно. Но в тарелках оставалось больше половины, когда темп снизился, потом вовсе упал до одного пельменя в минуту.

Пашка виновато шмыгал носом, Люда жалобно смотрела на родителей.

– Где это видано, над дитём пельменями издеваться? – Оля взяла вилку, другую вручила мужу. – Ешь!

Примеру Пряхиных последовали Новиковы, то есть стали втроем есть из одной тарелки. Больше ковыряли вилками, чем доносили до рта.

Водка кончилась, и ее действие на организм тоже заканчивалось. Пельмени одним своим видом нейтрализовали алкоголь.

– Хотя бы пивка? – предложил Коля.

– Сбегаем! – подскочил Степа. – В киоск за нашим домом!

Они рванули в прихожую одеваться.

Дети и женщины на кухне держали военный совет. Было ясно: во-первых, больше пельменей никто в рот не возьмет; во-вторых, Коля и Степа будут их есть до последнего, пока не рухнут, не треснут или заворот кишок не случится.

– Давайте выкинем эти отвратительные пельмени? – робко предложила Люда. – А папе и дяде Степе скажем, что кончились?

– Спустим в унитаз? – одобрила Оля. – И победила дружба?

– Не пройдут, – сказал Пашка. – Засор будет.

С отчаянным криком «А-а-а! Проклятые!» – Галя схватила тарелку, подскочила к окну, открыла фрамугу…

Квартира Пряхиных на пятом этаже. Окно кухни выходит в палисадник, через который пролегла народная тропа за пивом. Коля и Степа были обстреляны неожиданно и мощно. Сначала на их головы шлепнулись сгустки холодных пельменей. Успели отскочить, и поток горячего бульона с пельменями задел краем. Артобстрел закончился дробью мороженых пельменей, как град просыпавшихся с неба.

Степан и Коля подняли головы, увидели, как закрылось окно кухни.

– Боевая ничья! – вместе сказали Коля и Степа, протянули друг другу руки, пожали их.

– Русские женщины очень терпеливые. – Степа стряхивал пельмени с пальто.

– Даже чересчур. – Коля тряс головой, чтобы сбросить липкое тесто.

– Едят, давятся, песни поют! А делов-то!

– Помнишь, пузыри дули? Аналогично! Убери ты от мужа все мыльное, у него от напряжения уже зенки из орбит выкатываются! Нет! Тащут и тащут! Шампунь импортный дорогущий, и тот принесли!

– На алтарь жертвуют.

– И ты как алтарь вынужден твердо стоять.

– И ты и я.

Они снова пожали друг другу руки.