Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)

Эти слова прозвучали так, словно ему предстоял тяжелый физический труд – что-то вроде замешивания теста или копания ямы.

И ему действительно нужно было копать и копать, ведь стоящая перед ним задача была адски тяжелой.

К тому же эта задача была нематериальной. Перед его внутренним взором настойчиво мелькали более или менее расплывчатые лица: высокомерное, с брюзгливым выражением лицо прокурора; встревоженное лицо доктора; преждевременно увядшие черты его бедной жены, которая когда-то лежала в госпитале в Алжире (кстати, от чего она лечилась?); нервное и какое-то слишком решительное лицо Франсуазы… И Розали, которая видела странные сны каждую ночь, чем приводила в отчаяние своего жениха – что, они уже спали вместе? И этот намек на какие-то случаи, которые замял прокурор! И человек в вагоне, который на ходу выпрыгнул из поезда только для того, чтобы выстрелить в Мегрэ и умереть! Ледюк и племянница его кухарки – все казалось таким подозрительным! Хозяин гостиницы, у которого было уже три жены, и можно предположить, судя по его темпераменту, что он способен убить еще двадцать!..

Почему так вела себя Франсуаза?..

Почему доктор?..

Почему так скрытничал Ледюк?..

Почему? Почему? Почему?

И почему кто-то хочет избавиться от Мегрэ, отправив его на виллу Ледюка?

Он снова рассмеялся смехом взрослого человека, а когда через четверть часа вернулась его жена, она застала мужа спящим сном младенца.

Глава 6

Тюлень

Мегрэ увидел тревожный сон. Он находился на берегу моря. Стояла сильная жара, и песок, обнажившийся после отлива, имел цвет спелой пшеницы. Песка вообще было больше, чем воды. Море оставалось где-то очень далеко: до самого горизонта простирались только небольшие лужи между полосами песка.

Действительно ли Мегрэ был тюленем? Вряд ли. Но он не был и китом! Во всяком случае он ощущал себя каким-то очень большим массивным животным с блестящей черной кожей.

Он находился один в бесконечном пространстве под палящим солнцем, прекрасно отдавая себе отчет, что должен любой ценой добраться до воды, до моря, где он наконец станет свободным.

Но он не мог передвигаться. По бокам у него были небольшие отростки, похожие на тюленьи ласты, но он не умел ими пользоваться. И все тело казалось ему каким-то деревянным. Едва он ухитрялся чуть-чуть приподняться, как тут же тяжело падал на обжигавший тело песок.

Но ему необходимо во что бы то ни стало добраться до моря! Иначе он рисковал навсегда увязнуть в горячем песке, оседавшем под ним при каждом движении.

Почему его тело было охвачено непонятным оцепенением? Может, он был ранен охотником? Он ничего не мог вспомнить. И поэтому продолжал без толку ворочаться в песке. Большой, черный, обливающийся потом, беспомощный.

Открыв глаза, он увидел солнечный прямоугольник на полу и жену, сидевшую у стола за завтраком. Она смотрела на него.

Мегрэ сразу же понял, что это неспроста. Так хорошо известный ему взгляд, похожий на материнский, очень серьезный, с оттенком обеспокоенности.

– Ты плохо себя чувствуешь?

В ту же минуту он осознал, что голова его словно налита свинцом.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Ты всю ночь ворочался. Постоянно стонал…

Встав, она подошла к Мегрэ и поцеловала его.

– Ты неважно выглядишь! Наверное, во сне видел кошмары…

Только теперь он вспомнил про тюленя; его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны – глухая тревога, с другой – желание рассмеяться. Впрочем, ему было не до смеха. Все происшедшие события выстраивались в одну цепочку.

Мадам Мегрэ, присевшая на край постели, сказала совсем негромко, словно опасаясь потревожить его:

– Мне кажется, ты должен принять решение.

– Какое именно?

– Вчера вечером я беседовала с Ледюком. Я уверена, что у него тебе будет лучше. Ты сможешь отдохнуть и окончательно поправиться.

Она не решалась посмотреть ему в глаза! Все это было ему хорошо знакомо, и он пробормотал:

– Значит, ты тоже?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты считаешь, что я ошибаюсь, не так ли? Ты уверена, что у меня ничего не выйдет, что…

Из-за внутреннего напряжения он вспотел. Влажные виски, капельки пота над верхней губой…

– Успокойся! Сейчас придет доктор, и он…

Действительно, уже настало время утреннего визита доктора. Мегрэ еще не видел Риво с момента вчерашней сцены, и мысли о новой встрече на мгновение заставили его забыть об остальных заботах.

– Я хочу, чтобы ты оставила нас одних.

– А потом мы уедем к Ледюку?

– Нет, мы никуда не поедем. А вот и машина доктора… Иди же…

Обычно доктор поднимался по лестнице едва ли не бегом, но этим утром он вошел, исполненный достоинства, кивнул мадам Мегрэ, с которой столкнулся в дверях, и положил на стол сумку, не произнеся ни слова.

Утренний визит всегда проходил по одному и тому же сценарию. Пока врач разматывал бинты, Мегрэ совал себе в рот термометр.

Сегодня обычная процедура повторялась без изменений, если не считать начавшегося разговора.