Маньяк Синкевич

Качалов. Два месяца назад. Понимаете, я же работаю учителем словесности в школе. И поначалу стал замечать, что забываю учебный материал: фамилии, факты, даты. Ну, думаю, ничего страшного: думаю, просто переработал, к тому же за этот материал я не брался давно. Но позже по дороге домой я останавливался посреди улицы, пытаясь вспомнить, куда мне идти. А сейчас ко мне подходят дети, подростки, представляются моими учениками, но, видит Бог, я их совсем не помню. Доктор Синкевич, я их не помню!

Синкевич. Скажите, вы сейчас спите больше обычного?

Качалов. Честно признаться, раньше мог допоздна сидеть за тетрадями и утром без проблем встать в школу, но сейчас постоянно рубит в сон. Уже несколько раз просыпал на работу.

Синкевич. Хроническая усталость?

Качалов. Да, доктор! Раньше я был живчиком. Коллеги говорили, что не тяну на свой возраст. Но сейчас уже стоять у доски для меня большой труд.

Синкевич

. Усталость появилась в тот момент, когда вы стали замечать пробелы с памятью?

Качалов. Так точно. Доктор? Не думаете ли вы, что это тот вирус, про который говорят в новостях?

Синкевич. Все симптомы схожи. И ваши анализы это подтверждают. Мне очень жаль, Василий Андреевич.

Качалов. Но подождите! И что теперь будет? Как мне дальше быть?

Синкевич. Мне сказать вам правду или то, что я говорю большинству пациентов?

Качалов. Правду.

Синкевич

. На данный момент вы уже находитесь на той стадии, когда забываете окружающих вас людей и теряетесь в пространстве. В дальнейшем эти симптомы будут только обостряться. Вы забудете, где ваш дом. А потом забудете и самых близких, с кем живёте под одной крышей. Вскоре вы будете забывать и о простых базовых вещах: готовка, чистка зубов, походы в туалет. И в самом конце вы забудете даже как ходить. Вы станете овощем и не сможете жить без постоянного присмотра. А потом умрёте. Простите, Василий Андреевич, за жёсткость. Но сценарий у пациентов с вашим диагнозом только один.

Качалов. Вы ни слова не сказали о лечении.

Синкевич. Лекарства нет.

Качалов. Неужели всё так закончится? Но мы же с вами не будем сдаваться, правда?

Синкевич. Любите музыку?

Качалов. Что?

Синкевич

. Я, например, люблю. Кстати, в это время на волне крутят инди.

Синкевич включает радиоприёмник и настраивает на нужную волну. Играет "You And Whose Army?" группы Radiohead.

Качалов. Вы смеётесь надо мной, доктор Синкевич?

Синкевич. Василий Андреевич, я бы мог обманывать вас, как и других пациентов, выписывать препараты, которые не помогают, и слушать рассказы о том, как вы поменяете всю свою жизнь после чудесного исцеления. Но я не буду этого делать. Мне надоело врать, видя, как семьи впадают в долги, пытаясь вылечить человека, чья участь решена. Мы ведь начали наш разговор с откровенности. Так, давайте, поговорим откровенно, что вы можете сделать сейчас. А сделать вы можете ровно одно – насладиться последними деньками.

Качалов

. Вы так просто об этом говорите.

Синкевич. Василий Андреевич, поймите, через меня каждый день проходит множество людей, жить которым осталось недолго. И мне больно смотреть, как все они совершают одну и ту же ошибку – тратят последние мгновения жизни на то, чтобы вылечить неизлечимую болезнь, вместо того, чтобы провести его с друзьями, близкими; хоть раз в жизни, пожить как следует.

Качалов. Что ж… Будь я в панике, я бы двинул вам по физиономии. Но жизнь научила даже в тяжёлые времена сохранять холодный ум. Что вы мне предлагаете?

Синкевич. Проводите больше времени с близкими, пока ещё помните их. Займитесь тем, чем давно мечтали заняться, но всё откладывали. Не бросайте работу. Подумайте о том, что вы умрёте, а вашим родным и близким ещё жить. Заработайте им хоть небольшое, но состояньице. Но прошу вас, не давайте им деньги сразу, иначе они всё спустят вам на лечение. Но и в школу не ходите. Там слишком много раздражителей. Не советую проводить много времени в местах с большим скоплением людей. Возьмите уроки на дому. А, когда почувствуете, что близитесь к тому, что не можете вспомнить, с кем вы живёте, сделайте милость, избавьте родных от страданий – убейте себя.

Качалов. Какие страшные вещи вы говорите!

Синкевич. Да, услышь наш разговор кто-нибудь из моих коллег, они бы решили, что я маньяк. Но я – доктор, Василий Андреевич, доктор, который пришёл сюда лечить людей, а не зарабатывать деньги, и я не хочу зарабатывать деньги на живых мертвецах. Вы можете написать на меня жалобу, подать в суд – ваше право. Но совесть моя чиста.

Качалов. Не переживайте, доносить на вас я не стану. Мудрость в ваших словах есть. Но всё же, хочу заверить вас, что я не сдамся. Я буду бороться до конца. Назначьте мне лечение.

Синкевич. Василий Андреевич, я ведь говорил – лекарства нет.