Манифест феминистского движения России

И лишь осознанное восприятие идей феминизма поможет женщинам изменить этот мир. Пока же кто-то свои феминистские взгляды скрывает, предпочитает не афишировать, а кто-то их попросту не осознает. Мало кто из окружающих знает, какие социальные и политические задачи ставят перед собой феминистки, но многие чувствуют в них угрозу и начинают в официальной культуре, а также в соцсетях вести против них кампанию. Именно поэтому так часто можно услышать фразу: «Я не феминистка, но…» Женщины, имеющие и высказывающие феминистские взгляды, не хотят быть причисленными к этому движению за изменение существующего положения вещей. Они стараются делать вид, что их устраивают неизменные гендерные нормы, и что их взгляды ничем не угрожают мужчинам. Они хотели бы изменить только отношение к ним мужчин, политику государства в отношении женщин (а заодно и всех граждан), и чтобы общество отказалось от культуры насилия в целом. Таким образом, за вполне безобидной фразой «Я не феминистка, но…» скрываются весьма революционные воззрения. А значит, феминизм уже и в России созрел для выхода на авансцену истории как учение, которое могут поддержать разные слои населения.

Всем очевидно, что российское общество испытывает системный кризис, и кризис гендерных ролей в том числе. Иначе не стала бы власть так неуклюже и так настойчиво навязывать обществу традиционные патриархальные ценности и моральный авторитет РПЦ, не стала бы она так беспардонно контролировать частную жизнь своих граждан. Феминистское движение способно бросить вызов существующему порядку и внести свой вклад в более широкие социальные изменения, в которых нуждается всё российское общество. Выполнив первоочередные задачи, феминизм может радикализоваться и идти дальше по пути решения коренных проблем существующего порядка, по пути бесповоротных изменений основ существующего строя. Только радикальные решения могут вывести человечество из того кризиса, в который загнал его патриархат. То есть в перспективе, конечной целью должно быть коренное изменение общества. Но начинать следует постепенно и начинать следует уже сейчас.

I. Развитие феминистских идей

Споры о роли женщины в обществе, которые велись в эпоху так называемого «высокого средневековья», уже содержали феминистскую перспективу. Например, во Франции Кристина Пизанская (1364—1430) в своем труде «Книга о Граде Женском» (1405 г.) описала идеальный город-убежище для всех достойных женщин, ощущающих гнет и несправедливость по отношению к ним окружающих мужчин и общества.

Слово «feminisme» (от латинского femina – женщина) придумал французский теоретик социализма Шарль Фурье в начале XIX века. Он писал о «феминистке», «новой женщине», которая изменит общественную жизнь и в то же время сама изменится в обществе, основанном на объединении и взаимоподдержке.

Изначально, когда женский вопрос еще только ставился, речь шла не о феминизме и уж тем более не о целостной его теории, а об эмансипации. Эмансипация женщин – это освобождение их из-под власти мужчин посредством уравнения всех в правах вне зависимости от пола. Исходит стремление к эмансипации из ряда практических ситуаций, в которых женщина не могла действовать, находясь под опекой мужчины, в то время, когда сами ситуации требовали от нее самостоятельных действий. И основано это стремление на простой мысли о том, что изначально, по человеческой сущности, все индивиды равноценны и что неравенство полов обязано своим происхождением насильственному, необоснованному подчинению женщин мужчинами. Появление термина «'emancipation de la femme» относится ко времени июльской революции 1830 г. во Франции.

К XVIII в. представление о женщинах как о социальной группе, чье положение в обществе нуждалось в улучшении, стало завоевывать умы просвещенного человечества. Поборницы женских прав во Франции ждали от революции в конце XVIII в., что принципы «свободы, равенства, братства» преобразят и их жизнь, ждали признания своей гражданской полноценности. Они выступили с требованием предоставления всем женщинам политических прав. Главный документ этой революции «Декларация прав человека и гражданина» торжественно провозгласил: «Все люди рождаются свободными и равными в правах…». Обращение «les hommes», «люди», имело оттенок двусмысленности, ведь во французском «l’homme» означает одновременно «мужчина» и «человек», но никак не «женщина». Было очевидно, что в общепризнанную категорию «свободных» и «равных» попадают мужчины, однако оставалось непонятным, попадают ли в нее женщины.