Манифик

– Нас все равно записывают. Камера – это так, для психологического давления. Потому мои действия ни на что не повлияют. Просто хотела вас слегка успокоить, Елена. И задать еще пару вопросов. У нас мало времени. Просто отвечайте: «да» или «нет».

Елена посмотрела на нее, словно человек, который понимал, что, кроме виселицы, у нее не осталось другого выхода. И уже не важно, кто прав, кто виноват, кто чувствует сожаление, а кто – браваду.

– Спрашивайте, Виталина Аркадьевна, – ответила она.

– Вы понимали, что являетесь соучастником поступков, которые совершал подозреваемый? – громко, чтобы все датчики записали, спросила Дрозд.

– Нет, – односложно ответила Елена.

– Хорошо, – ответила Дрозд, словно снимая все преступления со свидетеля, которая почти переходила в разряд подозреваемых.

Она будто выдохнула, когда услышала, что Елена будет арестована не по их делу. Пусть другие берут ответственность за ее судьбу. За ее – да. А маньяка поймают они сами.

– Вы что-нибудь знаете о его местонахождении сейчас? – спросила Дрозд.

– Конечно, – ответила та, пожав плечами. – Конечно, знаю.

Она встала из железного кресла, взяла шариковую ручку, которая лежала перед следователем, и написала на листке два адреса.

– Он может находиться в этих квартирах. Они записаны на других людей, конечно, но принадлежат ему.

Дрозд второпях развернула к себе листок и пробежала по нему глазами.

– Почему вы не сказали сразу, ведь вы понимали?! – громко спросила она, словно и правда ожидая честного ответа.

– Я хотела, чтобы вы поняли, что он болен, – ответила Елена, стоя у допросного стола. – Я знаю, что с моей стороны прозвучит что-то непонятное для вас, но всеми ужасными поступками Исая руководила болезнь. Я также очень хорошо осознаю, что его важно поймать. Но самое главное – я знаю, что его нужно понять и лечить. Понять, что ужас, который он совершил, – это та часть его личности, которой он не может управлять. Которая управляет им самим.

Дрозд посмотрела в зеркало и кивнула. Пока Семен надевал наручники на Елену, Виталина спросила:

– Я же правильно понимаю, что его семья… Ну, та жена, которой он разбил голову, – пояснила Дрозд, – и его ребенок живут здесь, в этом городе?

Елена кивнула.

– Значит, они могут быть его жертвами?

Женщина смерила Дрозд взглядом с ног до головы.

– Уверена, что нет. Исай сменил имя, фамилию и все, что связано с прошлым, – сказала она.

– Почему вы и об этом умолчали?

Ответа не последовало.

– Как его настоящее имя? – спросила следователь, уже сожалея о своем сочувствии к человеку напротив.

– Я не помню. Правда. Это было давно. Нужно поднимать архивы в больнице. Они там хранятся семьдесят лет. Поэтому, уверена, вы найдете.

Дрозд посмотрела в сторону Семена и сказала, что тот может уводить свидетеля, теперь уже как подозреваемую. Следователь вызвала своего второго помощника и распорядилась отправить группы захвата по указанным адресам.

Глава 19

К дому Виталина приехала около полуночи. Группы специального назначения вернулись, не принеся положительных результатов. В квартирах провели обыски. Дрозд принимала участие в обоих. Обе квартиры были убраны, словно хозяева покинули их пять минут назад, – ни пылинки. Будто только что прошла генеральная уборка. Пахло свежестью, даже не свежестью, а озоном. Как будто кто-то прокварцевал помещения для пущей антибактерицидности, но не только что, ибо пахло не резко и отвратительно, как в инфекционной больнице, а час назад, больше похоже на петрикор.

В каждой квартире складывалось ощущение, что полиция приходила почти вовремя. И почти успевала. Но «почти» в таких делах означает «ничто». Дрозд понимала, что происходит, и сейчас ее помощники раскручивали клининговые компании, которые убирали помещения. Виталина знала, что опрос сотрудников тех компаний не больше чем формальность и никаких дополнительных сведений в помощь не даст, но его нужно было произвести. Метла должна мести чисто, чтобы в голове не оставалось сомнений и чувства незавершенности.

Сама она отправилась домой, оставив бессонную ночь на своих помощников, с мыслями о том, что ей нужно наконец научиться делегировать полномочия, иначе до старшего офицера она не дорастет никогда. Зайдя в подъезд, она почувствовала, как устала. В лифте она оперлась затылком о зеркало и, пока поднималась на семнадцатый этаж, вздрогнула оттого, что подкосились колени, а она, задремав, видела мимолетный сон, в котором ее мать протягивала ей приглашение на свадьбу в странном конверте с эмблемой, на которой переплетались две змеи.

В прихожей, повесив на ощупь ключи на крючок, она захлопнула дверь, повернув защелку, и лишь после включила свет. В белой прихожей жила тишина. Дрозд разбавила ее своим присутствием, но от этого почему-то показалось, что она здесь чужая, а пустоте и тишине в ее квартире было хорошо, когда ее не было.