Манипулятор

— Этого нельзя допустить, — встревожился Святослав Олегович. — Если он не пройдет, это сорвет все наши договоренности с губернатором. Получается, что мы специально завалили его кандидата.

— Вот этого я и боюсь, — подтвердил Бронштейн, — дело в том, что мне было поручено заниматься Абрикосовым, и я не обязан был думать о нашем сопернике. Вы меня понимаете?

— Никто вас не обвиняет, — заявил Петровский. — Я только хочу, чтобы губернатор понял наше положение. Хотя сложности с погодой его волнуют меньше всего. И тем более они не будут волновать Москву,

— Я уже дал указание всем нашим людям агитировать за этого директора, — признался Бронштейн. — Осталось совсем немного времени, но надеюсь, что мы сумеем что-нибудь сделать.

Петровский позвонил Бубенцову.

— Голосование проходит нормально, но у нас эта парикмахерша лютует. Требует выдать ей мужа, — доложил Паша. — Какой-то кретин объяснил ей, что органы погибших в автомобильных авариях пересаживают другим людям. Ну она и устроила истерику, говорит, что мы уже разобрали ее мужа по частям. Грозится милицией и прокуратурой. Мы ее еле успокаиваем. Да и Симонов тоже начал возникать. Возмущается, что больного увезли без его согласия. Хотя мы заверяем, что было согласие родственников.

— Хватит успокаивать, — решил Петровский. — Сколько у вас времени? Около четырех часов дня? Бери жену «Нечипоренко и вези ее в твой Виногробль. Правильно я называю этот городок?

— Правильно.

— Вот туда ее и вези. И дай ей поплакать. Когда она поутихнет, начни организовывать доставку тела в город. Пока приедете, будет уже темно, все избирательные участки закроются и все будет кончено.

— Сейчас повезу, — обрадовался Бубенцов. — Спасибо, что разрешили. Я боялся, что она милицию вызовет.

— Как там Седых? Он ничего не предпринял?

— Пошел на свой участок с красным бантом на пиджаке. Как Ленин. Эти коммуняки — неисправимые дураки.

— У них хоть есть принципы, — возразил Петровский. — А в наше время принципы дорого стоят. И вообще, не нужно давать оценки политическим партиям. Сегодня мы работаем на одну, завтра — на другую. Качанов идет от правящей партии, и мы его поддерживаем, а в Уфе Гребешков — от левой оппозиции, и мы его тоже поддерживаем. В Омске наш Абрикосов — от правой партии, а главный советник у него Леонид Исаакович. Все понял?

— Я его не ругаю, просто рассказываю вам, как он был одет, — начал оправдываться Бубенцов.

— Тогда, пожалуйста, без комментариев. Итак, он проголосовал на своем участке. Вокруг него было много людей?

— Человек десять-пятнадцать.

— Они говорили?

— Конечно. Он же учитель истории. Я заметил, у всех учителей похожие характеры. Как только увидят людей, сразу же лезут в толпу и начинают гнуть свою линию.

— Он что говорил с людьми? О чем?

— О политике, о налогах, о пенсиях. Обычная пропаганда…

— Которая запрещена в день выборов, — напомнил Петровский, — и за день до них тоже. Составь акт и пусть он будет у тебя. На всякий случай. Если вдруг в Курске в последний момент проголосуют за Седых, ты предъявишь этот протокол и областная прокуратура опротестует итоги выборов.

— Он не победит, — запротестовал Бубенцов. — Никто не знает, что его вставили в список еще раз.

— Ты недооцениваешь человеческий фактор, — возразил Святослав Олегович, — он же учитель. Его знают многие горожане. Слухи идут от дома к дому. У нас в России любят обиженных. А он был обиженный, его исключили из списка кандидатов. Вот теперь люди и потянутся за него голосовать. Так что составь протокол, пусть он у тебя будет. А в следующий раз имей для такого случая фотографа. Было бы не лишним пару раз щелкнуть, как Александр Александрович Седых призывал голосовать за него в день выборов на избирательном участке.

— Понятно, — уныло протянул Паша, — я думал — он вам понравился.

— Он мне и сейчас нравится. Прекрасный человек. Начитанный, грамотный, очень порядочный. Но у нас с тобой есть конкретная работа. Мы, Паша, получили деньги, очень большие деньги, чтобы провести в депутаты бизнесмена Качанова. Если бы Седых был даже моим папой или дядей, то и тогда я не стал бы его поддерживать на выборах просто так, забыв о моей основной задаче. Родственников и хороших людей нужно любить не в рабочее время, Паша. Ладно, давай дуй к этой парикмахерше, а то она действительно вызовет милицию. — Он положил трубку. Затем снова набрал номер. На этот раз позвонил в Башкирию, Юлаю Абуталиповичу. — Что у нас с Гребешковым?

— Местное телевидение уже дважды показывало, — радостно сообщил Юлай. — И про тебя говорили, и даже про меня. В общем, наш Гребешков настоящий народный герой. Думаю, он может победить даже в первом туре. Говорят, сам президент хочет сегодня к нему приехать.

— Пусть приедет, — пожал плечами Петровский, — но сделай так, чтобы в этот момент там оказались твои журналисты из Москвы. Случайно, конечно. Если ты выйдешь на пресс-секретаря президента и расскажешь, что в город приехало сразу несколько известных столичных журналистов, то они заранее тебе сообщат, когда в больницу поедет президент. Можешь не беспокоиться.