Манипулятор в овечьей шкуре: как не стать жертвой его уловок

В истории о Дженис и Билле Дженис желала остаться наедине со своими чувствами и оценить состояние своего брака. Но она не объяснила Биллу, что именно требуется от него. Она могла бы сказать: «Я хочу побыть четыре недели одна. Я вообще не хочу, чтобы ты звонил мне в это время. Звони моей маме, если случится что-то серьезное».

Формулируя просьбы точно и ясно, вы убиваете сразу двух зайцев. Во-первых, это сильно ограничивает манипулятору возможность исказить смысл (или заявить, что он неправильно понял) того, что вы хотите или ожидаете от него. Во-вторых, если вы не получаете прямого, разумного ответа на прямую, разумную просьбу, вы уже знаете, что манипулятор настроен против вас, не собирается сотрудничать или ищет способ помешать. Полученная таким образом ценная информация поможет вам спланировать ваш следующий шаг.

ПРИНИМАЙТЕ ТОЛЬКО ПРЯМЫЕ ОТВЕТЫ

. Как только вы сформулируете ясный, прямой запрос, настаивайте на ясном, прямом ответе. Если вы не получите его, спросите еще раз. Не делайте этого в шутливой или угрожающей манере, но вежливо настаивайте, что поднятый вами вопрос важен и заслуживает прямого ответа.

В истории с Доном и Элом Дон пытался выяснить, есть ли хоть капля правды в слухах о том, что в коллективе появится новый человек, который может занять его место. Но Дон не задавал вопросов конкретно о себе и не настаивал на прямых ответах со стороны Эла. Например, спроси он прямо, появится ли в коллективе новый человек, любой ответ, помимо «да» или «нет», стал бы сигналом, что по какой-то причине Эл хочет избежать обсуждения этой темы. На большинство уместных прямых вопросов можно ответить простым прямым ответом. Если вы получаете больше, меньше или что-то совершенно не относящееся к теме, вы вправе предположить, по крайней мере, до некоторой степени, что кто-то пытается манипулировать вами.

ОСТАВАЙТЕСЬ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. Сосредоточьтесь на текущих проблемах. Манипулятор, вероятно, попытается сбить вас с толку с помощью тактики отвлечения или уклонения. Не позволяйте его уловке увести вас от проблемного поведения, с которым вы пытаетесь разобраться. Вы должны прилагать все усилия, чтобы не отклоняться от темы, несмотря на то, какая тактика использована против вас.

Не возвращайтесь к проблемам прошлого и не размышляйте о будущем. Оставайтесь здесь и сейчас. Это очень важно. Никаких изменений не случится вовсе, если они уже не происходят в данный момент. Но даже если перемены все-таки происходят, это может продлиться недолго, потому что старые привычки трудно сломать. Сосредоточьтесь только на том, что агрессор должен делать по-другому именно в данный момент, и не позволяйте никакой отвлекающей тактике увести вас в другое время и место.

Однажды в моем кабинете Дженни возмутилась из-за того, как грубо Аманда с ней разговаривала. Тогда Аманда быстро напомнила, как Дженни плохо обошлась с ней совсем недавно. Не вспомнив точно, о чем говорит дочь, и, посчитав ее жалобу уместной, тем самым совершив обычную ошибку, Дженни принялась выяснять, что она могла сделать или сказать накануне и чем обидела Аманду. Дженни даже не успела осознать, как забыла, что обсуждала с Амандой ее оскорбительную манеру разговаривать.

Однако позже Дженни все-таки научилась говорить с Амандой о ее поведении именно в тот момент, когда оно и происходило, и не отвлекаться от проблемы вплоть до ее решения. Однажды, когда Аманда в очередной раз набросилась на свою мать, Дженни сказала: «Аманда, я не буду разговаривать с тобой, пока ты не сменишь тон». В ответ Аманда крикнула: «Да я нормально разговариваю!» У нее на лице появилось обиженное выражение, и она начала играть роль жертвы. Но Дженни самым твердым на моей памяти голосом произнесла: «Я выйду на несколько минут. Потом вернусь и проверю, не захочешь ли ты разговаривать более вежливо». Аманда получила вполне заслуженный тайм-аут. Когда Дженни вернулась, Аманда вела себя более сдержанно.

Самое главное, что я мог бы сказать о важности пребывания здесь и сейчас, заключается в том, что подлинное изменение в поведении характеропата всегда происходит в момент, когда его обычная тактика встречает противодействие. Только если человек показывает, что готов отказаться от манипуляций, оправданий или других способов ухода от ответственности и демонстрирует более просоциальное поведение, есть основания надеяться, что он меняется к лучшему. Сказать можно, что угодно, пустые обещания ничего не значат. Выдавать желаемое за действительное – глупо. Только готовность на деле изменить курс в момент конфронтации (и не единожды) послужит хоть каким-то доказательством, что, возможно, все будет по-другому.