Манюня пишет фантастичЫскЫй роман

— А-а-а-а-ааааа!!! Улюлюлюлюууууу! Ыыыыыыыы! — заорали мы и ринулись брать штурмом макушку холма. Через несколько секунд мы уже были на небольшой поляне. Там нас поджидали пленные ребята.

— Они бежали в ту сторону! Трусы! — хохотали они. — Вот трусы так трусы, бежали так, что пятки сверкали.

— Они вас не пытали? — спрашивали мы.

— Буквально уже хотели приступать к пыткам, но вы вовремя успели. Спасибо вам, вы нас спасли, — обнимали нас старшие ребята, а мы сопели, довольные, и уворачивались от их объятий.

Потом из кустов вынырнул Гарегин Сергеевич и обрадовал нас известием, что враги бежали вниз, в сторону озера Цили, а там их поджидает целый полк наших солдат, которые выдвинулись на подмогу прямо из ближайшего военного городка.

— Вы — настоящие бойцы, — приговаривал Гарегин Сергеевич и каждому пожал руку.

А потом он подозвал к себе Каринку и указал на дерево, которое стояло на краю поляны.

— Посмотри, что там на самой верхней ветке?

— Какой-то сверток.

— В этом свертке — наш стяг. Враг украл его и спрятал на дереве. Можешь сбить его?

И тут настал звездный час Каринки. Она вытащила из кармана большую рогатку и одним метким выстрелом сбила сверток. Ладно, вру. Попала она в сверток с третьей попытки, но согласитесь, это ничуть не умаляет ее подвига.

— Ура! — закричали мы, когда сверток упал в кусты.

Радовались все — и пленные, которые наконец освободились из плена, и мы, что спасли ребят, и вожатые, что «Зарница» наконец-таки закончилась, слава богу, без происшествий. Но больше всех радовался мальчик Эдик. Мы о нем совершенно забыли, и у него было достаточно времени, чтобы размотать бинты и разобрать к чертовой матери носилки. Ибо обратную дорогу вниз по холму он бы точно не пережил.

Вот такая у нас получилась «Зарница». И если вы меня спросите, жалею ли я о том, что побывала в пионерлагере «Колагир», то я вам отвечу, что ничуть. Это был один из самых замечательных июней нашего детства.

Уехали мы из лагеря за три дня до окончания смены. Потому что в среду вернулась Ба.

Вы уже достаточно знаете Ба, чтобы понимать — ее возвращение — железобетонный аргумент.

Весь четверг она инспектировала свои владения и пилила дядю Мишу за то, что он таки водил своих чучундр домой, а тетю Валю за то, что она не приструнила распоясавшегося дядю Мишу.

— Ты же мне обещала, Валя!

— Роза, я не могла ему отказать, — разводила руками тетя Валя.

— Э-эх, взрослая женщина, а туда же. Отказать она ему не могла!

А в пятницу она погнала папу забирать нас домой. И никакие мольбы, что завтра прощальный костер и первая в нашей жизни дискотека, не возымели на нее действия.

— Отдохнули — и хватит, — рявкнула Ба.

Пока мы с Каринкой складывали вещи, Манюня сочиняла записку девочкам из второй смены.

— Чтобы они знали, как тут жить надо, — сопела она, старательно выводя своим птичьим почерком инструкцию по выживанию.

Потом она спрятала листочек под свою подушку.

— Вот удивится та девочка, которой достанется моя кровать!

— Дети, а чему вас научили в лагере? — полюбопытствовала Ба, когда мы, попрощавшись со своими подружками, любимыми вожатыми, тетей Линой, дедом Сако и Гарегином Сергеевичем, загрузились в машину.

— Строиться в ширинки! — радостно отрапортовала Манька.