Манна небесная

— Она превратилась в уголь.

Я еще раз попал по нему, по щеке, прежде чем он опустил голову.

— Гном — черт побери! — пробулькал я.

— Это ложь! — услышал я голос Гнома откуда-то поблизости.

Комната начала плыть перед моими глазами. Голоса стали реветь, как океан. Странная вещь произошла с моим зрением — мне показалось, что голова Вервольфа окружена сиянием. Затем оно пропало и я понял, что его хватка ослабела.

Я сбросил его руки с моего горла и ударил его один раз, в челюсть. Он откатился. Я тоже, но в другом направлении и приготовился к драке, сначала сидя, затем на коленях, затем сильно наклонившись.

Я видел Гнома, протянувшего руки в моем направлении, начинающего всем известное смертельное заклинание. Я увидел Вервольфа, медленно вытаскивающего из своей головы обломки клетки и снова начинающего подниматься. Я видел обнаженную, нормальных размеров фигуру Элайны, которая спешила ко мне с исказившимся лицом…

Проблема, что делать дальше, была поставлена ударом Вервольфа.

Это был молниеносный удар в корпус, так как я перед этим повернулся. Темный предмет выскользнул из-под моей рубашки, немного покачался и упал на пол: это была небольшая бутылка с джином, которую мне дал Дервиш.

Потом перед тем, как Вервольф ударил меня по лицу, я увидел что-то слабое и белое, плывущее по направлению к его шее.

Я забыл, что Элайна была второй «киу» из «Киокушинкай»

Я думаю, что Вервольф и я одновременно грохнулись на пол.

…От черного к серому и цветному; от невнятного шума к пронзительному крику. Я не мог быть без сознания слишком долго.

Однако за это время прошли значительные изменения.

Во-первых, Элайна похлопывала меня по лицу.

— Дейв! Очнись! Ты должен остановить его!

— Что?

— Этого типа из бутылки!

Я приподнялся на одном локте — челюсть болела, голова кружилась — и посмотрел. На ближайшей стене и на столе были пятна крови. Все общество было разбито на группы людей, каждый из которых был в разной стадии страха. Некоторые из них делали заклинания, кто-то просто спасался. Амазонка вытащила клинок и держала его перед собой, покусывая нижнюю губу. Священник стоял рядом с ней, бормоча заклинание смерти, которое, как я знаю, было неэффективным. Голова Гнома была на полу рядом с большой аркой, глаза были открыты и не мигали. Раскаты громоподобного хохота прокатились через зал.

Перед Амазонкой и Священником стояла обнаженная мужская фигура почти десяти футов ростом, клубы дыма поднимались от ее кожи, правый кулак был в крови.

— Сделай что-нибудь! — сказала Элайна.

Я поднялся повыше и произнес слова, которым научил меня Дервиш, для того, чтобы подчинить джина моему контролю. Кулак остановился, медленно разжался.

Большая лысая голова повернулась ко мне, темные глаза встретились с моими.

— Господин?.. — мягко сказал он.

Я произнес следующие слова, чтобы представиться. Затем я с трудом поднялся на ноги и встал, качаясь.

— Назад в бутылку — моя команда.

Он отвел глаза в сторону, его взгляд упал на пол.

— Бутылка разбилась, господин, — сказал он.

— Ах так, Ну ничего…

Я прошел к бару и отыскал бутылку Катти Сарк, в которой виски осталось лишь на донышке. Я выпил его.

— Можешь воспользоваться этой, — сказал я и добавил слова подталкивания.

— Как прикажешь, — ответил он и начал растворяться.

Я проследил просачивание джина в бутылку и затем закрыл ее пробкой.

Затем я повернулся к коллегам и сказал:

— Извините за то, что прервал вас. Можете продолжать.

Затем я снова повернулся.

— Элайна! С тобой все в порядке?

Она улыбнулась.

— Называй меня Танцовщица, — сказала она. — Я твой новый ученик.

— Волшебнику нужно чувство манны и природная восприимчивость к действию заклинаний, — сказал я.

— Как, черт побери, я вернула себе свой нормальный размер? — спросила она. — Я почувствовала энергию в этом месте, и как только ты разрушил заклинание танца, я оказалась способна вернуться в прежний вид.

— Будь я проклят! Я должен был бы угадать твою способность еще в коттедже, когда ты схватила эту костяную флейту.

— Послушай, тебе нужен ученик, чтобы держать в порядке твои игрушки.

Вервольф застонал и начал поворачиваться. Священник и Амазонка и Друид приблизились к нам. Похоже, вечеринка не окончилась. Я повернулся к Элайне и приложил палец к губам.

— Помоги мне с Вервольфом, — сказал я Амазонке. — Его нужно немного подержать, пока я не скажу ему несколько вещей.

Потом мы проводили время среди Персеид. Мы сидели на вершине холма севернее Нью Мехико, моя ученица и я, смотрели на свежее послеполуночное небо и на случайные сполохи на нем. Большинство из наших находились ниже нас на расчищенной площадке, церемония уже завершалась. Вервольф все еще был под Корнуолльскими холмами, работая вместе с Друидом, который вспоминал кое-что их древних заклинаний превращения плоти в уголь. Еще месяц или около того, как было сказано в его весточке.

— Всплески неопределенности в небе точности, — сказала она.

— Что?

— Я сочиняю стихи.

— О.

Затем, через некоторое время я добавил:

— О чем?

— По случаю моего первого Звездопада, — ответила она, — с очевидным увеличением манны от строки к строке.

— В этом есть и хорошее, и плохое.