Мантикора (Дептфордская трилогия - 2)

Странно, что отец рассчитывал найти благородную кровь Стонтонов в столь малопригодном для этого сосуде. Правда, он никогда не делал вид, будто высокого мнения о докторе Стонтоне. Что тоже было странновато, поскольку отец твердо полагал, что детям следует почтительно относиться к родителям. Нет, напрямую он об этом не говорил и ни Каролину, ни меня не принуждал чтить отца и мать. Но я помню, как он напустился на Герберта Уэллса, поскольку тот в "Опыте автобиографии" откровенно сказал, что был невысокого мнения о своих родителях и его бегство от них стало его первым шагом на пути к хорошей жизни. Отец не был последователен. Последовательным был доктор Стонтон, но к чему его привела его последовательность?

Охота началась, и лисой был доктор Стонтон.

Весь следующий год я получал от Пледжера-Брауна записки. Писал он изящным курсивом, как то и подобает специалисту по генеалогии, а депеши доставлялись обычно посыльной службой колледжа: "Межеумок - диалектное камберлендское словечко. Ищу в этом направлении. А. П-Б.", или: "К сожалению, никакого результата в Камберленде. Сейчас раскидываю сети в Линкольне*" [Линкольн - административный центр графства Линкольншир.], или: "Ату его! Некий Генри Стонтон родился в 1866 году в Сомерсете!", после чего неделю спустя: "Ложный след. Сомерсетовский Генри умер в возрасте 3 месяцев". Охотой он увлекся не на шутку, но у меня почти не оставалось времени думать об этом. Я по уши завяз в юриспруденции, этой официальной науке действующего права, а в дополнение к программным дисциплинам Парджеттер заставлял меня читать ему вслух из Келли - "Знаменитые адвокаты и их речи" и "Английское судебное красноречие"; я анализировал риторику благородного адвоката и пытался извлечь из прочитанного урок для себя. Парджеттер твердо решил не допустить того, чтобы я сделался "невежественным крючкотвором", и не скрывал, что, будучи канадцем, я имел весьма невыгодные стартовые условия и до профпригодности мне еще как до луны.

- "Право - это не только профессия, но еще и одна из гуманитарных наук", - сказал он мне как-то раз, и по его тону я догадался, что он кого-то цитирует. - Кто это сказал?

Я не знал.

- Запомните раз и навсегда, что это произнес один из ваших соотечественников, ваш нынешний премьер-министр Луи Сен-Лоран* [Сен-Лоран, Луи (1882-1973) - премьер-министр Канады в 1948-1957 гг.], - сказал Парджеттер, резко стукнув меня кулаком в бок, как нередко делал, когда хотел обратить мое внимание на что-нибудь особо важное. - Это говорилось и до него, но он сформулировал лучше всех. Гордитесь, что это сказал канадец.

А затем он обычно принимался читать мне мораль, ссылаясь на авторитет Вальтера Скотта, который был низкого мнения о юристах, абсолютно невежественных в истории или литературе. Изучая эти предметы, говорил он, я узнаю, что представляют собой люди и чего от них можно ожидать.

- Но разве я не узнаю этого на примерах моих клиентов? - спросил я, чтобы испытать его.

- Клиентов... - протянул он, и я не поверил, что слово из трех слогов может звучать так долго. - Черта с два вы узнаете что-нибудь от клиентов, кроме глупости, лицемерия и жадности. Вы должны стоять выше этого.