Читаем Мантра полностью

Почему, скажи, почему...


Почему, скажи, почему

всё имеет оттенок грусти,

и у всякой счастливой мысли

горьковатый привкус беды?

Я спешил по линии «А»

на метро, до станции Mustek,

а ко мне, по линии «В»,

неспеша приближалась ты.


Я был первым, я вечно ждал

(ожидание женщин тешит),

и сейчас, из вагона выйдя,

ты, как ангел на фоне зла:

высока, хороша, стройна...

И глаза бесподобно те же,

и зовут обещаньем губы.

И улыбка, как Жизнь, светла...


Но она не совсем твоя,

чуть бледней, чем когда нам рады.

И я понял, что мы отныне

не любовники, только те,

кто по-нашему суть друзья,

а по-чешски суть камарады,

открывая за пивом души,

не откроем тел в наготе.


Я не ведал тебя такой –

опускаешь печально глазки...

Ты меня, наконец, не любишь?

А за что — уже не вопрос.

«Хэппи энд, мой Маленький Принц,

будет позже, не в этой сказке.

Извини, приручал красиво,

но лисёнок твой не прирос...»


Снова поезд пришёл. В метро

суета деловых и праздных.

Ты махнула своей ладошкой

на прощанье — воздушный чмок!

Как сказал бы Хемингуэй:

«Прага твой ежедневный праздник,

тот, который всегда с тобою,

но который сберечь не смог».


Почему скажи, почему

так мучителен воздух Праги?

Потому что весна повсюду

и вокруг только «дашь — не дашь»?

Я тебя позабыть смогу!

Я тебя вовек не забуду...

Воздух пахнет любимым телом

и убийственной каплей «RUSH».


2010



Пока ещё звёзды не гаснут...


Пока ещё звёзды не гаснут

и светит луна в окне,

давай не будем несчастны,

прижмись покрепче ко мне.


Зачем горевать и бояться,

и ждать неблагую весть?

Давай лучше будем любить, целоваться,

пока ещё губы есть.


И гладить красивые ноги

и спину, и грудь, и бока...

Пока не стоят тяжело на пороге

демоны всяких чека...


Любовь моя, Чёрная Лапа

над нами висит всегда.

Адам и Ева пошли по этапам,

а значит и нам туда...


Но если дана хоть минута

блаженства и тишины,

я буду любить тебя!.. Я не забуду...

Мне муки уже не страшны...


Что муки? Дурацкие муки...

К чему этот глупый кошмар?

Ведь я целовал твои нежные руки,

а это — Небесный Дар.


Я знаю, мы будем навеки,

свободные и без греха,

за то, что любили, что мы — человеки,

и наша любовь тиха...


Мы не были созданы рушить,

мы сделали всё, что могли,

мы только любили, мы светлые души,

мы только за этим шли...


2009


Говори мне, говори...


Говори мне, говори

эти нежности на ушко...

На щеке твоей, где мушка,

отблеск розовой зари.


Говори мне, говори

деликатно или грубо,

что хотят язык и губы

на поверхности, внутри...


Говори мне, говори,

задыхаясь, утопая...

Эта сладость – мёд, папайя,

ананас и мандарин.


Этот запах – дым, какао,

эта власть твоя по праву.

Видишь зрелость, так бери...


Обожая, обнимая,

говори мне, говори...


2008



Элегия


В активной фазе сна

я был с тобою рядом,

вокруг цвела весна...


И посторонним взглядам,

наверное, казалось,

что ты моя сестра.


Так робко прикасалась

порой твоя рука

к моей... Ты говорила,


что надо поспешить,

успеть, идти туда,

где вход на облака...


Ведь то, что раньше было,

лишь детская игра,

чтоб научить нас жить,


чтоб знали вкус добра...


А мне вполне хватало

тебя, твоих минут,

мне вечность ни к чему...


И пусть меня другие

вовеки не поймут,

тебя я в запредельность не возьму.


Черешневую веточку цветущую сорву,

тебе, обожествлённой, протяну:

«Спасибо, грусть-печаль моя,

за то, что я живу...»


За всё, что не верну...


2010


Пять чувств...


Пять чувств, пять лилий белоснежных.

Учусь.

Не поддаётся нежность.

Но, чу!.. Над тополями вижу:

летят, летят, летят

крыла.

А выше,

несравнимо выше,

необозримость

проплыла.

Сквозь дым,

сквозь белое с зелёным – сады-

следы

из нрава в благосклонность

воды.

Серебряность восходит к звуку

(блик – Глюк).

То – дождь! То – плеск по акведуку

несётся в люк.

Где у ограды вороненье

чуть тронул век – вьюнок.

Как чашечка… Порыв каченье!..

И как звонок…

Пять чувств, пять пальцев осторожных

на пульс ствола…

Молчу. И думаю: о, Боже,

как жизнь мала!


1987


Я стихи писал...


Я стихи писал.

Я не мог часами

выразить провал

между небесами.

Выразить овал

с грустными глазами.

Тот, что целовал

и колол усами…


Надо мной звезда,

ясная, как Слово.

То ли это «да»,

то ли это «снова».

Глупый, как всегда,

я не понял зова.

Подо мной звезда

окобирюзова…


2003



Ты есть...


Ты есть...

Это, как мысль от боли.

Ты — месть

долгой рутине лет.

Ты – свет

в сумерках меланхолий.

Ты здесь –

мне на молитвы ответ.


Побудь,

можешь ли, до предела...

Мне путь,

в силах ли, освети!

Ты — суть,

храм в оболочке тела.

Дай мне в него войти.


Я — вздох

до глубины желанья.

Я — слог

над тишиной могил.

Я — бог,

я доказал делами

то, как тебя любил.


2012



Acknowledgements


Электронная книга подготовлена с любезного разрешения автора.


Аннотация: Николай Мурашов

Дизайн обложки, иллюстрации: Александр Чулков

Редактор: редакция автора


Страницы автора в сети:


http://www.stihi.ru/avtor/faraon621


http://www.stihi.ru/avtor/praha1


http://czechpoetry.blogspot.com/


Издание электронной книги в формате epub (publisher), конвертация в fb2:

Николай Мурашов (docking the mad dog)

2012



Copyright information


Перейти на страницу:

Похожие книги

Странствия
Странствия

Иегуди Менухин стал гражданином мира еще до своего появления на свет. Родился он в Штатах 22 апреля 1916 года, объездил всю планету, много лет жил в Англии и умер 12 марта 1999 года в Берлине. Между этими двумя датами пролег долгий, удивительный и достойный восхищения жизненный путь великого музыканта и еще более великого человека.В семь лет он потряс публику, блестяще выступив с "Испанской симфонией" Лало в сопровождении симфонического оркестра. К середине века Иегуди Менухин уже прославился как один из главных скрипачей мира. Его карьера отмечена плодотворным сотрудничеством с выдающимися композиторами и музыкантами, такими как Джордже Энеску, Бела Барток, сэр Эдвард Элгар, Пабло Казальс, индийский ситарист Рави Шанкар. В 1965 году Менухин был возведен королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство и стал сэром Иегуди, а впоследствии — лордом. Основатель двух знаменитых международных фестивалей — Гштадского в Швейцарии и Батского в Англии, — председатель Международного музыкального совета и посол доброй воли ЮНЕСКО, Менухин стремился доказать, что музыка может служить универсальным языком общения для всех народов и культур.Иегуди Менухин был наделен и незаурядным писательским талантом. "Странствия" — это история исполина современного искусства, и вместе с тем панорама минувшего столетия, увиденная глазами миротворца и неутомимого борца за справедливость.

Иегуди Менухин , Роберт Силверберг , Фернан Мендес Пинто

Фантастика / Искусство и Дизайн / Проза / Прочее / Европейская старинная литература / Научная Фантастика / Современная проза / Биографии и Мемуары
Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа»
Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа»

«Русский парижанин» Федор Васильевич Каржавин (1745–1812), нелегально вывезенный 7-летним ребенком во Францию, и знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов (1737/8–1799) познакомились в Париже, куда осенью 1760 года талантливый пенсионер петербургской Академии художеств прибыл для совершенствования своего мастерства. Возникшую между ними дружбу скрепило совместное плавание летом 1765 года на корабле из Гавра в Санкт-Петербург. С 1769 по 1773 год Каржавин служил в должности архитекторского помощника под началом Баженова, возглавлявшего реконструкцию древнего Московского кремля. «Должность ево и знание не в чертежах и не в рисунке, — представлял Баженов своего парижского приятеля в Экспедиции Кремлевского строения, — но, именно, в разсуждениях о математических тягостях, в физике, в переводе с латинского, с французского и еллино-греческого языка авторских сочинений о величавых пропорциях Архитектуры». В этих знаниях крайне нуждалась архитекторская школа, созданная при Модельном доме в Кремле.Альбом «Виды старого Парижа», задуманный Каржавиным как пособие «для изъяснения, откуда произошла красивая Архитектура», много позже стал чем-то вроде дневника наблюдений за событиями в революционном Париже. В книге Галины Космолинской его первую полную публикацию предваряет исследование, в котором автор знакомит читателя с парижской биографией Каржавина, историей создания альбома и анализирует его содержание.Галина Космолинская — историк, старший научный сотрудник ИВИ РАН.

Галина Александровна Космолинская , Галина Космолинская

Искусство и Дизайн / Проза / Современная проза