Манука Камардада

— Работу убийцы.

— Это оскорбление! И я требую, что бы вы покинули мой дом! — Полковник показал рукой на дверь и Нгейн ушел. Ушел и вернулся в свой дом.

— Ты что нибудь узнал, Сим? — Спросил он.

— Она совершила преступление когда-то давно и сейчас пытается искупить свою вину работой в Спецслужбе. — Ответил Сим.

— Какое преступление?

— Я не понял. Какое-то страшное страшное преступление. Я могу полететь к нему…

— Нет, Сим. Она может убить тебя, если обнаружит там. Мы должны быть вместе, Сим. Тогда мы непобедимы. Думаю, она это знает, поэтому не пыталась нас тронуть. Лучше всего оставить все сейчас и сделать вид, что мы успокоились, поверив в эту сказку с преступлением.

— Полковник же не знает что я был там.

— Это знает она. И она поймет, что ты узнал мысли полковника. Она умна. Но мы умнее. Все, Сим. Играем отбой…

Мин некоторое время смотрела на уезжавшие машины и вернулась в дом.

— Что там, Мин? — Спросила Лэй с беспокойством.

— Приезжал профессор со своими пушками. Не знаю, чего он там себе надумал, но он был готов начать войну.

— И что ты сделала?

— Отобрала спички, что бы не баловал.

— Он может быть опасен?

— Трудно сказать. Я не видела его оружие в действии. Судя по его названию, он может разнести Гару на мелкие кусочки, но думаю это только для запугивания. Он считает что он сам неуязвим, и мне не хочется его в этом разубеждать. Плюнем на него. Ему теперь будет не до нас.

— Почему?

— Я ему такой ребус закатила, что он сто лет будет голову ломать, если не поймет, что не прав на мой счет.

Следующий день прошел как обычно, а уже совсем поздно вечером позвонил Джегер Франклин и попросил о срочной встрече.

Мин и Лэй приехали в назначенное место и Джегер пересел к ним в машину.

— У меня был профессор Нгейн Инред. — Сказал он.

— И расспрашивал обо мне. — Сказала Мин.

— Сначала он рассказал какие-то ужасы, что в тебе сидит привидение.

— Он мне давно этим жизнь портит. — Ответила Мин. — Который год пристает, а вчера пришел к моему дому со своими пушками и с намерением начать стрельбу.

— И что ты сделала?

— Выставила его идиотом перед всеми.

— Он сказал, что ты разрушила его оружие, разнесла его на кусочки.

— Разнесла, это громко сказано. Оно у них рассыпалось в руках после того как я в них немного постреляла. Он решил что моя скорость признак того что я привидение. Он не сказал, что из его людей никто не пострадал?

— Нет.

— Вот видите. Он даже всю правду не сказал. Я вызвала полицию желтой ракетой и его отправили от нашего дома.

— Может его прижать как следует?

— Бросьте. Пусть себе думает что хочет. Скажу по правде, я хотела бы видеть его в друзьях.

— Почему?

— Потому что меня беспокоит приближение Великого Противостояния.

— Вы верите в то что будет катастрофа?

— Я верю, что она будет, если ничего не предпринять в защиту. Вся эта полупрозрачная братия прилетела с Велинары, а в момент противостояния она навалится сюда большой толпой. И тогда плакали все наши электроприборы. Преставьте себе такого жука на атомной электростанции или на военном объекте с ядерной ракетой.

— Но что тогда делать?

— Помогать ему, а не мешать. Я сама бы пришла к нему, да он всегда на меня смотрит как на привидение. Думаю, это надо сделать иначе. Через кого-то, кто с нами не связан. Найти людей готовых на то что бы помогать ему, но найти так что бы эти люди не знали кто их нашел.

— Может, ты этим и займешься, Мин?

— Так ведь профессор сразу все раскусит, как только ему опишут мою морду. — У Мин на лице было несколько шрамов оставленный когда-то степным львом. — Он же со своими привидениями что хочешь пронюхает. Наверняка он и к тебе с ними приходил, да ты их не заметил.

— Он мог слышать то что я думал, Мин?

— Наверняка, слышал. Проверить это не сложно. Если он сейчас успокоится и не станет нас донимать, значит, слышал.

— Тогда, он понял кто ты, Мин.

— Он понял только то что знаешь ты. Но этого ему должно быть достаточно что бы отвязаться, если он не собирается обманывать самого себя.

— Как самого себя?

— Я называю это игрой в «верю не верю». Я не верю ему, он не верит мне, я не верю, что он не верит, что я не верю… Таким образом можно накрутить такую чехарду, что можно свихнуться. Поэтому я стараюсь плевать на подобные игры. Если я верю, то я верю. Если не верю, то не верю. И никаких «верю не верю». Нгейн Инред, как всякий профессор своего дела, не может легко вырваться из своего круга знаний. Пусть думает, пусть размышляет. Может, чего и придумает.

— Может тебе прямо прийти к нему? — Спросил Джегер.

— И первым делом он нацепит на меня свои приборы и будет что-то измерять? Я этого не хочу. А без этого он решит, что я ему не друг.

— Может, лучше если он все проверит и убедится, что в тебе никого нет?

— Не убедится он в этом.

— Почему?

— Его прибор меряет черт знает что. Он намерял, получил какие-то цифры и по ним судит есть во мне кто-то или нет. Но это просто смешно. Все равно что по цвету шерсти определять вид животного. По его приборам я не того цвета что все люди. В действительно не того цвета и ты это знаешь, Джегер.

— Может, ты сама не знаешь, что в тебе живет какой нибудь зверь?