Мао Цзэдун

Трудно представить себе, что, скажем, на первомайском приеме 1964 года в Кремле пьяный Брежнев бросается с рюмкой водки к не менее пьяному Малиновскому и радостно кричит на весь зал: «Ну что, Родион! Скинем завтра этого дурака Никиту и заживем как у Христа за пазухой?» Только что Леонид Ильич и Родион Яковлевич очень успешно осуществили заговор против Хрущева, а семью годами раньше столь же успешно предотвратили заговор Г.К. Жукова. Так что у генсека и маршала был большой опыт по этой части. И если бы у них действительно имелась мысль попытаться устроить заговор против Мао Цзэдуна с участием Чжоу Эньлая, то уж договариваться с китайским премьером об этом стали бы никак не на приеме, а где-нибудь в укромном месте и через третьих лиц. Тем более что Родион Яковлевич пил достаточно умеренно и до беспамятства никогда не напивался.

После смещения Хрущева Мао Цзэдун надеялся нормализовать советско-китайские отношения, значительно ухудшившиеся в результате хрущевского разоблачения сталинских преступлений и осуждения «культа личности». Заговор против Хрущева возглавлял Л.И. Брежнев. Именно он договаривался со своим давним, еще с войны, другом Малиновским о поддержке против Хрущева. Да и Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Николай Григорьевич Игнатов, который до переворота агитировал секретарей обкомов поддержать Брежнева против Хрущева, был заместителем Брежнева как Председателя Президиума Верховного Совета и явно действовал по его поручению. Но Брежнев, пусть и отказавшийся от публичной критики Сталина, совсем не собирался возвращаться к сталинским порядкам и восхвалению бывшего вождя. А хотя бы частичная публичная реабилитация Сталина была одним из необходимых условий нормализации советско-китайских отношений. Но что еще важнее, Брежнев прекрасно понимал, что с китайской стороны прежде всего ожидают возобновления братской советской помощи как в экономической, так и в военной областях, а именно в передаче ракетных, ядерных и термоядерных технологий (сразу после смещения Хрущева, 16 октября 1964 года, КНР испытала первую атомную бомбу). Однако Леонид Ильич уже воспринимал Китай как советского геополитического соперника, в том числе и в плане влияния на мировое коммунистическое движение, и помогать ему не собирался. Ведь он понимал, что контролировать Китай, как это было при Сталине, уже невозможно. Начавшееся при Хрущеве советско-китайское соперничество за влияние в мировом коммунистическом движении продолжалось, и никакая нормализация отношений не смогла бы его остановить. Из социалистических стран на сторону Китая открыто встала Албания. Велико было влияние Китая в Северной Корее. Коммунистическая партия Индонезии находилась под преимущественно китайским влиянием и в значительной мере состояла из местных китайцев. В Индии, Японии и некоторых других странах Азии, Африки и Латинской Америки возникали либо параллельные компартии, либо левые радикальные организации, ориентировавшиеся на идеи Мао Цзэдуна. Шло соперничество между СССР и КНР за влияние на коммунистический Северный Вьетнам и коммунистические движения в других странах Индокитая. И делегацию КПК на XXIII съезд КПСС весной 1966 года уже не послали.

Поэтому нормализация советско-китайских отношений Брежневу, в отличие от некоторых других членов Президиума ЦК вроде А.Н. Шелепина, не требовалась. Помогать Китаю значило усиливать экономический и военный потенциал своего геополитического соперника. Тем более что в тех случаях, когда интересы Советского Союза и Китая совпадали, они, даже находясь в ссоре, в дальнейшем достаточно успешно дополняли друг друга, как, например, при оказании помощи Северному Вьетнаму в борьбе с американской военной интервенциeй в Индокитае в 60–70-е годы. Но разрыв надо было устроить так, чтобы его инициатива исходила с китайской стороны и именно Китай можно было представить виновником ухудшения советско-китайских отношений. Выходка Малиновского на приеме была, несомненно, инициирована Брежневым и тщательно просчитана. И документы о китайской реакции, ставшие теперь достоянием исследователей, показывают, что Брежнев и Малиновский достигли задуманного. В Пекине решили, что в Москве никто с ними мириться всерьез не собирается и помогать не будет. Но историю с предложением Малиновского Чжоу Эньлаю свергнуть Мао Цзэдуна китайские руководители никак не могли сделать публичной. Поэтому мировая коммунистическая общественность вину за разрыв между Китаем и Советским Союзом возлагала по большей части на китайскую сторону.