Мао Цзэдун

В целом, если судить по составу президиума и комиссий, соотношение сил между правыми и левыми (включая коммунистов) было примерно равным. Вопрос о членстве коммунистов в Гоминьдане решался в острой борьбе. На банкете в честь делегатов, устроенном в день открытия съезда, правый гоминьдановец Мао Цзуцюань заявил: «Если коммунисты принимают нашу программу, то они должны покинуть свою партию». В комиссии по уставу представитель правого крыла Хэ Шичжэнь предложил запретить членам Гоминьдана состоять в других партиях, но вынужден был снять это предложение под давлением большинства. Наконец, на заседании 28 января в прениях по докладу об уставе выступили активнейшие участники антикоммунистической группировки Фан Жуйлинь и Фэн Цзыю, потребовавшие внести в устав пункт, запрещавший членам других партий пребывание в Гоминьдане. В ответ слово взял Ли Дачжао, который, явно лицемеря, заявил следующее: «Стремясь осуществить дело… национальной революции, нельзя обойтись без национальной революционной партии, которая объединила бы всех и была повсеместно распространена… Мы пришли к выводу, что в нашей стране… только Гоминьдан может стать великой и массовой национальной революционной партией и выполнить задачи освобождения нации, восстановления народовластия, утверждения народного благосостояния. Поэтому несомненно [надо] вступить в эту партию… Мы вступаем в эту партию для того, чтобы внести свой вклад в ее дело и тем самым в дело национальной революции… Мы не только сами стремимся вступить в эту партию, но и желаем, чтобы вся нация в едином порыве присоединилась к ней… То, что мы вступаем в эту партию, свидетельствует о нашем принятии ее программы, а не о том, что мы навязываем ей программу коммунистической партии. Посмотрите на вновь выработанную программу этой партии — в ней нет ни грамма коммунизма»¹³⁸

. В то же время Ли Дачжао не скрывал, что в объединенном фронте компартия, будучи секцией Коминтерна, выступает в качестве самостоятельной силы. Но это, по словам оратора, создает даже определенные «преимущества» для ГМД, так как КПК может служить связующим звеном между партией Сунь Ятсена и мировым революционным движением. С Ли Дачжао полемизировал делегат из Тяньцзиня¹³⁹

, однако в целом правые оказались в меньшинстве. Против их установок выступили многие делегаты, в том числе лидеры левого крыла Гоминьдана, старые соратники Сунь Ятсена — Ляо Чжункай, Ван Цзинвэй и Ху Ханьминь¹⁴⁰

. Ляо Чжункай, в частности, заявил: «Пришло время понять, что только в сотрудничестве с другими революционными партиями мы сможем победоносно свершить революцию»¹⁴¹

.

Особое значение имела позиция Сунь Ятсена. В ходе работы съезда Сунь вел линию на действительную перестройку Гоминьдана, стремился использовать опыт Советской России и РКП(б), выступал за принятие коммунистов в Гоминьдан¹⁴². В результате подавляющее большинство участников съезда проголосовали за вступление коммунистов в Гоминьдан, подчеркнув лишь важность соблюдения ими внутрипартийной дисциплины. Десять коммунистов были избраны в ЦИК ГМД, который состоял из 41 человека (24 членов и 17 кандидатов).

Ли Дачжао, Тань Пиншань и еще один коммунист, Юй Шудэ, представлявший пекинскую организацию, вошли в состав ЦИК его полноправными членами. Тань стал даже членом высшего органа партии — Постоянного комитета (Политбюро). Возглавил он и один из ключевых отделов ЦИК — организационный. Мао же избрали кандидатом в члены Центрального исполкома наряду с шестью другими коммунистами. На тех же, что и Мао, условиях, то есть членами ЦИК, не обладавшими правом решающего голоса, стали, в частности, знакомые нам Линь Боцюй и Чжан Готао, а также молодой, но чрезвычайно активный журналист Цюй Цюбо.