Марь

— За беспомощную бабульку я вступился!

— Это, считай, одно и то же. Уважаю! — Михалыч одобрительно похлопал Ареса по плечу, а потом добавил: — Три кило отборного мяса в качестве благодарности за спасение… — он запнулся, а потом продолжил: — беспомощной бабульки. И пук зелени в придачу!

— Гулять, так гулять! — подвела итог Аграфена. — Оценил дочернюю честь в три кг мяса и пук зелени!

— Так никто ж не посягал, — сказал Apec не без ехидства.

— Папа, не нужно даров! Никто ж не посягал! — отозвалась Аграфена.

— Ох, молодежь пошла, — проворчал Михалыч, но беззлобно, а потом уже совсем другим деловым тоном спросил: — Так ты чего к нам опять, Паша?

— Я поговорить. — Apec бросил мрачный взгляд на Аграфену и добавил: — Конфиденциально.

— Папа, откуда он взялся? — спросила Аграфена совершенно бесцеремонно, словно не расслышала слово «конфиденциально».

— Он вообще-то до сих пор тут, — сказал Apec. — А ты, бабушка, шла бы погулять.

Вот это он, наверное, зря. Видно же, как Михалыч любит свою непутевую дочь. Еще, не ровен час, обидится и откажется разговаривать. Но опасения оказались напрасными. Михалыч неожиданно встал на его сторону:

— Феня, пойди прогуляйся. Мама, кстати, в мастерской. Можешь поздороваться.

Как ни странно, Аграфена не стала спорить. Молча перелила кофе в чашку, поставила на стол перед Аресом и вышла из кухни.

— Своенравная, — сказал Михалыч, когда стихли звуки ее шагов. — Вся в Сашку, то есть в Александру Васильевну.

— Я заметил. — Apec вежливо улыбнулся.

— Так за каким делом ты ко мне?

— Я спросить. — Apec решил начать издалека.

— Ну, спрашивай. — В голосе Михалыча появились настороженные нотки. Все его недавнее благодушие куда-то испарилось.

— Вы же местный, да?

— А то по мне не видно! Не юли, парень! Что тебе нужно?

— Нам бы проводника. — Apec решил не юлить.

— Какого проводника?

— Проводника на болото. Не бесплатно, разумеется, а за деньги. Мы слышали, на болоте есть старый охотничий домик. Или был.

— От кого слышали?

Значит, и в самом деле есть домик. Как говорится, сон в руку. Сейчас главное — не потерять инициативу.

— Место такое любопытное там. Под ногами метра два-три прослойки из сфагнума, под ней вода. Домик стоит под перекрученной, как штопор, елью. Рядом небольшое озерцо.

Apec чуть было не сказал: «В озерце том гигантская рыба», но вовремя одумался.

— И что? — спросил Михалыч мрачно.

— И нам бы туда попасть.

— Зачем?

— Просто интересно. Раз уж мы все равно живем у Змеиной заводи, можно было бы и прогуляться.

— На болото прогуляться? Вы, городские, с жиру там все беситесь, если вам такие прогулки подавай! Я вчера тебе, Паша, что сказал? Я тебе сказал, чтобы уносили ноги из того дома! А ты ко мне сегодня опять с расспросами! Не найдется у нас в деревне никого, кто захочет провести вас на болото, — продолжил Михалыч уже почти спокойно. — Нет дурных. Столько народа там пропало…

— А дети? — спросил Apec.

— Что дети? — Лицо Михалыча напряглось и окаменело. — Ты про каких детей?

— Про маленьких, лет шести-семи. Не пропадали?

Михалыч побледнел. Бледность проступила даже сквозь темный, почти тропический загар. Значит, двигался Apec хоть и наощупь, но в правильном направлении.

— Если бы у нас тут пропали дети, — сказал Михалыч, утирая пот со лба, — то все твое болото уже давно оцепили бы и даже осушили! Не пропадал никто.

— Никто, кроме копателей.

— Копатели знали, на что шли.

— Точно знали? Вот я, например, ничего не знаю.

— А раз не знаешь, так и не суйся! Шашлыка поели, местными красотами полюбовались и валите отсюда!

— А живность какая-то на болоте водится? — спросил Apec простодушным тоном.

— Какая живность? — снова насторожился Михалыч.

— Мы с напарником нашли череп. Вот такущий! — Apec развел руки в стороны, изображая размеры черепа.

— Где нашли?

Разговор не клеился. Михалыч пока задавал больше вопросов, чем сам Apec.

— В доме. В кладовке. Череп размером с коровий, но по виду скорее змеиный. Только трудно представить змею такого размера. У вас же на болоте анаконды не водятся?

— У нас на болоте водятся только залетные дурни, которым нечего делать. — Михалыч нахмурился.

— А как же дети? — спросил Apec и улыбнулся. Он не стал дожидаться встречного вопроса. Ему изрядно надоело это жонглирование словами. Вместо этого он продолжил: — К нам ночью заходили гости. Мальчик и девочка.

— Заходили?… — потрясенно переспросил Михалыч.

— Ага, рассказывали, что потерялись на болоте и едва не утонули, — продолжил Apec. — Говорили, что очень хотят согреться и покушать.

— Вы их пустили? — голос Михалыча упал до шепота.

— Нет. — Apec покачал головой. — Мой босс оказался бездушной скотиной и не пустил бедных малюток даже на порог. — Ему показалось, что Михалыч облегченно выдохнул. — А вы вот утверждаете, что не пропадали дети. Как же так?

— Куда они… — Михалыч потер глаза. — Куда они делись?

— Дети? Ушли!

И снова облеченный выдох. На сей раз уже явственный. Apec кивнул, а потом продолжил:

— И вот я теперь мучаюсь угрызениями совести. Прогнали деток…

— Не мучайся, — сказал Михалыч твердо. Как гвоздь вбил.

— А если снова придут?