Марь

— А потом рыба уплыла, а вода вокруг забурлила.

— Как забурлила? — Что ни говори, а рассказывать сказки Серафим умел. — Газы болотные стали подниматься со дна? — Стеша все еще пыталась найти хоть какое-то научное объяснение необъяснимому.

— Забурлила, как в котелке, когда уха варится, — объяснил Серафим. — Волна пошла. Мое дерево закачалось так сильно, что я с него слез, чтобы не свалиться. А потом появился он. — Серафим сделал паузу, не драматическую, а задумчивую, словно вспоминал, как все происходило. — Сначала из воды появились верхушки деревьев. Елки там были, дубы и осины. И деревья были прямо такие крепкие, не такие, какие обычно на болоте растут. И вода с них стекала вниз, на землю, на огромные черные валуны. Они черные были, потому что мокрые. А потом, как высохли, стали зелеными с серебряной искрой. Солнца на болоте не бывает никогда. Но те камни все равно светились.

— Он был большой? — неожиданно для самой себя спросила Стеша. Не то, чтобы она поверила во все эти россказни, но слушать Серафима было очень интересно. — Этот остров.

— В тумане было не разглядеть, но мне показалось, что очень большой, намного больше моего. Мой к нему как раз и причалил, как лодочка к кораблю. Стукнулся о каменный берег и перестал качаться.

— А ты? — Стеша посмотрела на него одновременно требовательно и вопросительно. — Ты сошел на этот берег?

— Сошел. — Серафим кивнул. — Только тетушка говорит, что зря.

— Почему?

— Потому что это был не простой остров. Это была Марь.

Марь? В слове этом Стеше чудилось что-то одновременно загадочное и поэтичное. Загадочного было чуть больше.

— А Марь — это плохо?

— Марь — это не для людей.

— И что случилось?

Ответить Серафим не успел.

— Стэфа! — Резкий голос бабы Марфы в клочья разорвал очарование момента. Даже туман испуганно припал к воде и, кажется, зашипел.

— Да, бабушка?

Стеша обернулась. Ей казалось, что баба Марфа стоит прямо у нее за спиной. Но старуха стояла далеко: метрах в ста от берега. Как такое вообще возможно? Что это за акустический феномен такой? Может быть, из-за тумана?

— В дом иди. — Сейчас голос бабы Марфы доносился издалека. Как Стеша могла вообще подумать, что она рядом? — И ты, Серафим, ступай домой! Скоро стемнеет!

— Я темноты не боюсь, — сказал Серафим и помахал бабе Марфе рукой. — Я вообще ничего не боюсь, Стэфа.

— Это хорошо, — зачем-то похвалила она его.