Мар. Меч императора

– Не волнуйся, охарру, к тебе нет претензий, – улыбнулся ашеяр поутру и протянул горячий котелок с кашей. – Кони и в обычные дни могут сломать себе ногу. Добраться до крепости пешком, конечно, дело нелегкое, но кто знает, насколько далеко ушли на зимовку ашши? И есть ли среди твоих друзей кто-то еще, кто мог тебя вчера подвезти?

Я долгое-предолгое мгновение смотрел на спокойное лицо Надира, на котором не появилось даже тени тревоги или сомнения, и тяжело вздохнул.

– Что насчет Атиса?

– Вечером лорд получил письмо из Трайна – их снова вызвали на учебу. Уехали сразу: мастер Нолам не любит ждать, поэтому слухов никаких не будет.

– Думаешь, графу не сказали?

– Если и сказали… они не видели, что на самом деле произошло. И я не видел, – весомо добавил Надир. – Так что лгать не придется.

Я благодарно сжал его плечо.

Отлично. Значит, объяснения с графом по поводу случившегося – сугубо моя проблема. Хорошо, что мы не взяли с собой мага. И еще лучше, что Атиса здесь уже нет – некому будет меня поправить. Что же касается графа, то играть полуправдой я научился давным-давно. И, к тому же, не думаю, что его сиятельство окажется проницательнее, чем император.

Как и обещал ашеяр, никаких последствий этот случай для меня не принес. За исключением того, что на западный берег нам всем было запрещено выезжать поодиночке.

Меня это, естественно, не остановило, и через несколько дней я все равно попытался сунуться к медузам. Но к собственному удивлению обнаружил, что при приближении к логову снова активизируется печать. Более того, когда в моей голове вскользь промелькнула мысль, что контакт со спящей медузой – прекрасный способ самоубийства, она с такой силой полыхнула, что стало ясно: метка императора и впрямь взяла на себя несвойственные ей функции. И вместо того, чтобы дать мне спокойно сдохнуть во славу империи, принялась не просто предупреждать об опасности, но еще и не давала сунуть голову туда, где мне гарантированно грозила смерть.

«Да ты совсем спятила! – ошеломленно подумал я, когда до меня дошла эта простая истина. – Во дворце тебе это не мешало! Что изменилось сейчас?!»

Печать, само собой, не ответила, но, когда я во второй раз попытался приблизиться к логову, наградила самым настоящим ожогом. Более того, продолжала упорствовать даже тогда, когда я попытался сделать обманный маневр и обойти медузу по кругу. Куда там… эта сволочь (печать, имею в виду) будто знала, куда мне не следовало соваться. Каждый раз ее отклик становился все сильнее и тревожнее. Вполне освоившись в новом качестве, она попросту не позволила мне подойти ближе определенного расстояния! Умудрилась вывести из себя и заставила даже воспользоваться трансом. Но к логову все равно не подпустила и притихла, лишь когда я на полном серьезе подумал, что не собираюсь сегодня умирать.

Правда, и тогда она до конца не заткнулась – просто перестала дымиться, будто подозревала, что я был с ней не совсем честен. А по-настоящему успокоилась только после того, как отряд развернулся и покинул опасное место.

Нет, вы можете себе представить?!

Понятия не имею, что вдруг произошло, и почему именно в тот день метка императора Орриана начала своевольничать, но нескольких экспериментов мне вполне хватило, чтобы со всей ясностью осознать – это действительно серьезно. После чего отказаться от мысли прогуливаться по здешним лесам и признать, что до наступления половодья я остался без работы.

Без охоты в крепости стало скучно. Долго спать я не мог, постоянно есть не позволяли размеры желудка. Одежду, что у меня была, я уже починил. Оружие в порядок привел… не без помощи Регга, разумеется. Тренировки в отсутствие Атиса возобновил (правда, по ночам и не в полную силу). Вернул былую форму. Еще немного вытянулся. Надеюсь, что в последний раз. А поскольку днем в замке, за исключения ухода за скотиной, уборки помещений и регулярных караулов, делать было решительно нечего, то к исходу первого месяца зимы я с ужасом понял, что скоро начну сходить с ума от безделья.

Правда, кроме меня, это, похоже никого не смущало. Мужики, с которыми я успел неплохо сдружиться, с удовольствием отсыпались в казармах, травили похабные анекдоты, обсуждали женщин, выпивку, оружие, дела в империи… конечно, что же еще делать по вечерам? Ни телевизора, ни радио, ни интернета. Только и оставалось, что чесать языком и по сотому кругу обсуждать одно и то же.

Зато от последней партии наемников стало известно, что в империи и впрямь объявлен трехлетний траур. Флаги в городах были приспущены, большинство увеселительных мероприятий отменены… оказывается, уже полтора года император добросовестно скорбел о безвременной кончине своей несостоявшейся «супруги», чем, надо сказать, привел меня в совершеннейшую растерянность.