Мара и Морок. Трилогия

Только Арина, знающая меня с младенчества, продолжала относиться ко мне так, будто ничего не изменилось. Словно моё лицо не осунулось, под зелёными глазами не залегли тёмные круги, а чёрные волосы не отросли неряшливой копной до самой поясницы. Только она продолжала расчёсывать и украшать их мне, мыть меня и одевать в приличные одежды, когда для других я стала слабоумной.

Ни одна из ранее слышанных мной страшных сказок о Мороках, Тени, Оземе, Сумерле, упырях и бесах меня более не пугала. Я слушала истории, от которых раньше пряталась под одеяло, с равнодушным спокойствием, ужасая Арину своей отстранённостью.

Чем меня может напугать нечисть в далёких лесах, если у меня полно мертвецов в собственной голове?

Отец восстановил дружину и княжеский двор, наняв новых людей и расширив своё влияние. Князя Вереста стали бояться больше, слыша, как он вернул власть после нападения, в ходе которого была уничтожена его семья и половина приближённых.

Я подслушивала разговоры о том, что южные княжества опасаются моего отца, и с каждым месяцем замечала всё больше незнакомых людей в нашем доме. Те меня не знали и даже не стремились узнать, глядя как на призрак прошедшей трагедии. Последний призрак, не желающий исчезать, когда все остальные ушли.

Очередное откровение я узнала весной, после своего десятого дня рождения, сидя у могильного кургана брата и матери. Туда я приходила часто и сидела, выстругивая ножом из сучьев острые пики, не зная ради чего, но это действие меня успокаивало. Рядом с захоронением Валада я продолжала пытаться говорить, рассказывая об однообразных буднях и жалуясь ему на всё подряд. В моей голове каждая фраза звучала красиво и осмысленно, но в действительности было уже привычное мычание. Я утирала рукавом слюни, не стыдясь, уверенная, что если брат и смотрит, то он понимает и не осуждает.

В тот день Валаду должно было бы исполниться четырнадцать лет. И в тот же день Арина, в очередной раз найдя меня на могиле старшего брата, впервые расплакалась и вышла из себя. Кричала на меня, говоря, что я не пытаюсь выздороветь, держась за то, чего больше нет. И в порыве отчаяния рассказала, что курган этот почти что пуст. Там даже костей нет, потому что обезумевшие лошади и множество ног так переломали детские кости Валада, что и нашли его на княжеском дворе с трудом, среди грязи и обожжённых тел под рухнувшим деревом. Его останки так быстро сгорели на погребальном костре, что ветер унёс почти весь пепел, прежде чем они успели что-то собрать.